Вчера ей повезло чуть больше. Он быстро выдохся, и все закончилось раньше, чем обычно.

Если бы она точно знала, что его хватит удар от перенапряжения, пока он ее избивает, то, пожалуй, можно было бы и потерпеть чуть дольше.

Она медленно встала с кровати, обхватив себя руками. Вика провела ночь в комнате Никиты. Вернется он когда–нибудь сюда или нет, но комната останется за ним.

Раньше Виктория приходила сюда, чтобы убаюкивать сына. А теперь приползает в эту комнату, как в нору, чтобы зализать раны.

На часах девять утра. Иван наверняка рано встал и уехал. У него всегда прилив энергии после того, как он выплеснет на нее всю свою злость. Следующие несколько недель пройдут относительно спокойными.

Он будет окружать ее заботой, справляться о здоровье. Будто не он нанес ей все эти повреждения. Чёртов психопат.

Она проковыляла в ванную комнату. Там, в шкафчике, у нее собралась целая аптечка со средствами первой помощи.

Иван возил ее к врачу только в случае крайней необходимости. Когда, например, ломал ей ребра. Или пальцы. Бывало, приходилось обращаться к лицевому хирургу или стоматологу.

Конечно, до угрозы ее жизни он старался не доходить. Убийство жены ему вряд ли удалось бы скрыть.

А побои… Как обычно, на недельку–другую придется «приболеть гриппом» и скрыться от посторонних глаз, не показываясь из дома.

Вика посмотрела на свое отражение.

– Красотка днём, в ночи урод. И так за годом в год, – процитировала она фразу из «Шрека» и горько усмехнулась.

Ей вспомнилось, какими глазами смотрел на ее тело Артур. С восхищением. С диким желанием.

Видел бы он ее сейчас.

– Покуда поцелуй любви вид истинный вернет, – закончила она стишок.

Но ее жизнь слишком далека от сказки. Тут хоть всех огров собери ее целовать, она так и останется уродом с опухшей мордой.

Ей нужно только время. Пара недель, и она будет в порядке. Вика повернулась к зеркалу неповрежденной стороной лица.

– Красотка, – она повернула голову обратно. – Урод.

Кажется, она медленно начинает сходить с ума. Может, это и к лучшему. Возможно, альтернативная реальность сумасшедших приятнее, чем ее реальная жизнь.

Вика привычными движениями обработала специальными средствами синяки и ссадины и выпила пару таблеток сильного обезболивающего.

Вернувшись в комнату и покопавшись в сумке, она достала свой мобильный. Лёжа на кровати, стала листать мессенджер. Отправив несколько сообщений, Виктория отменила тренировку в зале и укладку в салоне.

Потом, немного подумав, заказала из ближайшего мишленовского ресторана самое дорогое, что было в меню, и два вида десертов. Нет, пусть привезут три.

Словно сладкое могло сделать ее хоть капельку счастливее. А ведь только день назад она была так близка к состоянию счастья: когда они с Крис, как девчонки, красили друг друга и пили просекко, заливаясь от смеха.

Вспомнив про фото, которые они делали в процессе, Вика открыла галерею на телефоне.

Только вместо их с Крис счастливых лиц на последних фотках она обнаружила селфи обнаженного мужчины. Совершенно, мать его, обнаженного совершенства.

С рельефными мышцами и гладкой смуглой кожей, к которой хотелось прикоснуться. Языком.

Да, это были нюдсы, которые снимали на камеру ЕЕ телефона. Так сказать, на долгую память. Вика усмехнулась.

– Вот придурок.

Синяки медленно, но верно исчезали. Они превратились в желтоватые пятна, которые можно было легко спрятать, наложив на лицо тон поплотнее.

С ребрами дела обстояли чуть хуже, но под одеждой все равно ничего не видно.

Вика стала выходить из дома. Сидеть в четырех стенах не было никаких сил.

Она выбралась в салон и привела голову в порядок, освежив цвет и подровняв волосы. В спортзал идти пока не хотелось, немного ныл бок, да и не было настроения.