Даррен хватает меня за руку и не обращая внимания на бывшую, тянет в замок. Признаюсь, я уже продрогла, пока эти двое выясняли отношения, и с удовольствием спешу укрыться от пронизывающего ветра.

Вот только, как бы я ни торопилась, но всё равно не успеваю за широким шагом моего истинного. На ступенях замка впопыхах наступаю на подол платья и чуть не падаю. Повезло, что дракон успевает среагировать и подхватить меня на руки, сказано профессиональный военный, реакция отменная.

Даррен прижимает меня к себе, даря ощущение защищённости и покоя. Чувствую что-то родное рядом. То ли я так устала, то ли это каверзное действие метки, но оказавшись прижатой к его груди под размеренный стук сердца, я невольно закрываю глаза, погрузившись в дрёму.

Он заносит меня в комнату, которая отныне принадлежит мне. Я просыпаюсь, но не спешу открывать глаза. Даррен бережно опускает меня на постель и упирается своими ручищами с обеих сторон от головы, и я чувствую себя в капкане, в полной его власти. Сердце трепещет от страха и ещё какого-то непонятного чувства.

Открываю глаза, чтобы попасть во всласть тёмного горящего взгляда. Тону в них, как омуте. Даррен медленно проводит подушечкой большого пальца по моим губам, и я замираю, забыв, что надо дышать.

Что это за непонятное влечение к тому, кого ненавижу, за боль, причинённую мне. Этот дракон олицетворят всё, что я ненавижу. Но, по злой насмешке судьбы меня физически тянет к нему. Наверняка это действие метки.

Он берёт моё лицо в свои руки, наклоняется, нежно целует. Моя рука против воли, зарывается в его густые волосы. Даррен замер на мгновение, в его чёрных глазах появились золотые искорки, тело напряглось. Он перемещает ладонь на затылок и усиливает поцелуй.

Я забываю о ненависти, растворившись в тех ощущениях, что он мне дарит. Моё неискушённое тело слишком отзывчиво к его ласкам, а я вместо того, чтобы оттолкнуть его за дерзкую выходку, лишь сильнее прижимаюсь к нему.

Проклятая метка лишает меня разума и воли!

Даррен, теряя всякий стыд, воспользовавшись возможностью, оголяет моё плечо, его губы скользят ниже и оказываются на моей груди. Из моих губ вырывается стон, и я выгибаюсь ему навстречу.

— Видишь, всё не так уж и страшно, — хрипло произносит Даррен, оторвавшись наконец от моего тела. — Метка сделает нашу близость приятной, как бы ни сопротивлялся разум.

Сейчас не подходящее время и место, чтобы задавать такие вопросы, но больше, возможно, такого случая не представится.

— А как же наши чувства? — тихо говорю я. — Я же вижу, как ты смотришь на Агнету.

Про себя добавляю, на меня бы так смотрел Алехандро. Моё разочарование жестоко, но его поглощает не оно, сейчас в глазах Даррена появляется отчаяние.

— Есть долг, Альвина, — жёстко произносит он, выпрямляясь, а я чувствую, что у меня забрали опору, становится так холодно. — Кому какое дело, что чувствуем мы. Важнее всего клан и долг, этому меня учили с детства.

Жить под гнётом таких установок, наверно сложно. Неудивительно, что ему легче, чем мне. Его чувства никогда не считались чем-то важным.

— Поэтому ты принял меня? — робко спрашиваю я, вспоминая, что он устроил в храме. Неужели, ему родители вправили мозги, так же как и мне.

— И поэтому тоже, — говорит он. — Мне метка не оставляет выбора, как и тебе, она связывает нас надёжнее всех печатей в храмах.

— Если есть способ, если можно так выразиться «вызвать» метку, то наверно существует обряд, чтобы её снять, — произношу я, ошеломлённая своим открытием.

Даррен пожимает плечами.

— Я бы не стал на это особенно рассчитывать, — говорит он.