– Это наверно Сергей оставил, он больше всех пытался вспомнить курс физики. Странные эти ребята украинцы. В Одесе в училище увели всё, хорошо, что документы в пиджаке остались, а в поезде попались порядочные ребята не дали умереть с голода. Ну что ты сидишь? Давай знакомится, меня Виктор зовут, – и он протянул мне, маленьких размеров загорелую ладонь.

– Григорий!

Важно сказал я и протянул свою лапищу. Желая показать своё превосходство, сжал сильно маленькую ладонь. Обычно ребята морщились от боли, а этот даже не подал виду, и легко разжал своими пальцами мою руку, когда я немного ослабил пожатие.

– Что, она у него железная? – Подумал я.

В это время Виктор уже открыл вино и разлил в два гранённых стакана в подстаканниках для чая. Мы чокнулись и выпили за знакомство. И начали уничтожать, так хорошо пахнувшего гуся. Виктор, наверное, проголодался, ел быстро и жадно. Насытившись, он выбросил свои отходы и вымыл руки. Тоже сделал и я. Остатки он завернул в пакет и спрятал в чемодан. После мы разговорились, и я узнал, что Виктор с детства мечтал о море. Вот он окончил школу. Ему в июне исполнилось семнадцать, и тайком от родителей подал заявление в мореходку. Виктор старший в семье, и родители не хотели, чтобы он поступал в институт. На нём сейчас держалось всё хозяйство. Сестре в сентябре исполнится четырнадцать, а братику в начале декабря будет всего пять лет. Отец у него механик СЦБ и связи на участке железной дороги Лида – Мосты. Он практически не бывает дома. Мать дежурная по переезду, перенесла ревматизм, получила осложнение на сердце и сейчас не может ничего делать. Родители Виктора не могли позволить поступить ему в институт, потому что учить его у них не было денег. Они очень хотели, чтобы до восемнадцати он был с ними и дальше помогал семье.

– Потом тебя всё ровно заберут в армию, вот тогда и поступай в своё военное училище, будешь жить на государственном обеспечении, – говорили ему мать, ничего не понимающая в военной службе.

Виктор тайком от родителей, откладывал по не многу деньги, при первой возможности последние два года. Драл в свободное время кору, собирал грибы и ягоды и сдавал их, работал в Заготзерно, когда там не хватало рабочих рук в период массовой приёмки нового урожая. Последний год даже выгружал вагоны с углём, его брали к себе в бригаду, вернувшие на время с мест не столь отдалённых, бывшие сидельцы, когда у них не хватало своих рук, а вагонов было много. Они держали контроль над доходным местом, за выгрузку хорошо платили. Семья Виктора жила в здание вокзала в служебной квартире на станции Рожанка, на втором этаже. Посёлок, где он жил был криминальный, и ему в его годы, уже приходилось не раз защищать себя и его близких. Виктору было жалко своих родителей, но он чувствовал, что этот год не переживёт, если останется в посёлке. Его, с его честностью и не уступчивым характером, или порешат блатные, или он убьёт кого сам, защищаясь. А тюрьма это сломанная жизнь. Когда пришёл вызов, то Виктор собрался и уехал украдкой в Одессу, написав перед уходом родителям записку. Отправил её по почте в конверте, который бросил в почтовый ящик в городе Щучине, где был в военкомате. Но не судьба. В Одессе на медицинской комиссии его забраковали по зрению. Правый глаз вдруг не хорошо разглядел последнюю строчку. Врачи не могли понять, в чём дело, ведь в военкомате у него на двух комиссиях была единица. А сейчас правым глазом, он чётко видел только 0,9, хотя глазное яблоко дефектов не показывало. Виктора срочно положили в госпиталь на обследование. Через три дня ему выдали заключение: надрыв глазного нерва в правом глазу с прогнозируемым дальнейшим ухудшением зрения, даже возможным развитием близорукого астигматизма. Только сейчас он вспомнил, что взрослые ребята, когда ему было семь лет, угодили шайбой в глаз, и он месяц ничего не видел правым глазом, пока не спала опухоль. А потом ещё два года восстанавливалось зрение правого глаза. Пока Виктор лежал в госпитале их кубрик обокрали. В итоге он остался без гроша в кармане, и потерял всякую надежду осуществить мечту своего детства, быть капитаном корабля. Сейчас он на перекладных поездах добирался домой. Денег на билет пока хватило только до Гомеля. Я рассказал Виктору о своей службе за границей, похвастался, что там научился по внешнему виду угадывать всё о человеке. И что я почти всё угадал о нём, только подумал, что он провалил первый экзамен, а у тебя оказалось другое. На что Виктор мне ответил: