– Здравствуй! Ты новенький?

– Нет, уже давно сюда хожу.

– А я тебя раньше не видел!

– Я болею часто, поэтому бывает, что меня оставляют дома.

– Я тоже часто болею…

Мальчик тяжело вздохнул и его глаза ещё больше погрустнели. Он стоял и молчал, но не уходил. Видимо что-то хотел сказать, но никак не решался.

– Меня Веня зовут, а тебя как?

– А я – Славка, Славка Толчин. Давай дружить!

– Давай!

– Ты что-нибудь знаешь про космос и космические корабли?

– Знаю. Про Гагарина знаю. Кино про космос видел и даже настоящих космонавтов, когда с мамой в Анапе были.

– Я тоже люблю космос, у меня дома много книжек с картинками про космические корабли и космонавтов. Давай построим космический корабль? Все отказываются, никто не соглашается. Мальчики девочкам домики для кукол строят, а со мной никто играть не хочет…

Славка снова тяжело вздохнул и с надеждой посмотрел на меня.

– Давай! Только ты показывай, как, а то я не умею.

– Ура! Пойдём скорее, пока все кубики не разобрали!

Он сразу встрепенулся и оживился, его грустные глаза как-то разом повеселели. Славка (теперь он был уже не просто худенький мальчик в шортиках, а Славка!) подвёл меня к стеллажу с игрушками. Возле стеллажа штабелем лежали большие деревянные кубики. Наверное, даже и не кубики, а кирпичи синего и красного цвета. Отдельно были сложены такие же деревянные пирамидки, конусы и шары.

Другие ребята уже деловито таскали «стройматериалы» в угол группы, где у девчонок был выгорожен кукольный уголок. Одна из них, кажется Настя, тощая, длинная, темноволосая и крикливая, руководила процессом строительства кукольного домика.

Мы выбрали место для будущего космического корабля и начали подносить материалы для его постройки.

– А ну сейчас же положите всё на место и идите помогать строить кукольный дом!

Это визгливо закричала на нас Настя. Вся остальная группа замерла и как-то недружелюбно посмотрела на нас. Я уже был готов сдаться, но тут Славка, выдержав паузу, сказал спокойным и уверенным голосом:

– А мы не хотим строить ваш дурацкий кукольный домик. Мы будем строить космический корабль. И вообще – кубики не ваши и не наши, они общие. Каждый может ими играть. Только отбирать их ни у кого нельзя и ломать.

Космический корабль мы всё-таки построили. Почти как настоящий, с креслами пилотов, блоком управления и ракетным двигателем. Корабль разместился напротив окна, в которое светило яркое солнце. Сидя в креслах мы смотрели прямо на него и представляли, что летим вперёд и только вперёд. В результате досмотрелись до того, что перед глазами поплыли тёмные пятна. Постепенно к нам с интересом стали подходить и проситься в игру другие мальчишки и даже девчонки. Из-за этого Настя несколько раз бегала жаловаться воспитательнице, что мы взяли её кубики и мешаем играть. Но никакой реакции на её ябедничество не последовало. А спустя несколько дней, когда Славка очередной раз заболел, она как-бы невзначай облила меня во время обеда супом. Женщина есть женщина, хоть и карликовая – ничего не поделаешь!

С моим новым товарищем мы оказались поразительно похожи друг на друга. Оба не любили, когда нам что-то навязывали. Имели схожие интересы и одинаковые увлечения. Даже болели, как я уже говорил, часто и одинаково. Постоянные простуды, кашель, сопли. Основная болезнь у нас была одна и та же – бронхиальная астма. Очень коварная болячка. Приходит ниоткуда, вцепляется в тебя и очень долго не отпускает. И, самое противное, не знаешь от чего она может к тебе заявиться попроведовать – побегал на улице, побыл в душном помещении или простыл. Всё. Гарантированно будет кризис. Сначала становится тяжело дышать. Потом появляется хрип. И венец всему – лёгкие надуваются при вдохе, а выдохнуть уже не можешь. Грудь рвёт на части, начинается удушье от нехватки кислорода, голова кружится до потери сознания. Ни лежать, ни сидеть, только стоять и пытаться продохнуть. И так, и днём, и ночью. Врагу не пожелаешь! Меня лечили парафином – снимали кризис. Мама закладывала в кастрюлю парафин, завёрнутый в марлю и ставила его на водяную баню. Потом, почти расплавленный – прикладывала мне на грудь и спину и туго перевязывала шерстяным шарфом. Горячо! Больно! А ничего не поделаешь, приходится терпеть, потому что уже никаких сил нет как дышать хочется.