Утром мы встречались во дворе возле булочной и шли в школу. Я со своим коричневым ранцем и матерчатым мешком для сменки, сшитым моей мамой специально для школы. Славка в своём всепогодном лётчицком шлеме – предмете моей тихой зависти и с перекинутой через плечо настоящей армейской «планшеткой» – со специальными гнёздами для карандашей и приспособленной для ношения дневника целлулоидной подложкой под клапаном, где по определению должна была находиться карта военных действий. Однако с «планшеткой» Славка проходил недолго. Через несколько месяцев после начала учебного года его отправили на обследование в центр ортопедии, где поставили неутешительный диагноз – прогрессирующие сколиоз, кифоз и ещё какой-то «-оз». Врачи, вынеся неутешительный диагноз, внесли целую кучу запретов – спину всегда держать только прямо, спать только на жёстком, сидеть только в определённой позе, делать по часам специальную гимнастику и никаких сумок через плечо или нагрузок на одну сторону. Специальных ортопедических рюкзаков тогда не было ещё и в помине, поэтому Славке купили обычный дерматиновый ранец и вставили в прилегающий к спине карман кусок фанеры.

Первое время нам даже не ставили оценки. Это очень сильно травмировало. По фильмам мы знали, что в школе, тем кто хорошо учится, ставят «пять» и зовут «отличниками», а тем, кто ленится, выставляют «двойки» и называют «двоечниками». Конечно же «Отличником» быть всяко-разно лучше, чем «двоеШником», поэтому мы старались учиться изо всех сил. А вот здесь-то и крылась засада: учишь, учишь, стараешься, стараешься, а тебе в прописи, вместо заветной красненькой пятёрочки пишут синей ручкой слово «Молодец!». Правда, с восклицательным знаком, но что это может поменять? Грубая подделка, да и только! Спустя некоторое время оценки всё-таки начали ставить, но, почему-то пятёрки уж очень быстро обесценились, а вот двойки, наоборот, стали придавать уважение в глазах одноклассников…

Годы замелькали один за одним. Мы ещё не успевали привыкнуть к четвёртому классу, а уже переходили в пятый, шестой, седьмой… Надо сказать, что нам практически везло с учителями. С Татьяной Олеговной пришлось попрощаться после третьего класса. Да, раньше начальная школа была трёхлетней. В четвёртом классе нас подхватила Надежда Петровна – добрая и по-домашнему заботливая. Некоторые остряки сразу же стали называть её Петрушей, но у нас со Славкой язык на это не поворачивался. Хотя, в угоду читателям, такой персонаж присутствовал в нашем «Альманахе». Надежда Петровна сопровождала нас до восьмого класса включительно, после чего с прыжком через девятый класс нас приняла Галина Леонидовна. С нею у нас отношения сложились относительно – терпели друг друга на протяжении двух лет, хотя, сейчас, по прошествии времени, могу сказать, что считала она нас шпаной и хулиганьём далеко не во всём зря.

Из-за учительницы нам очень нравилась химия. Молодая, красивая, какая-то вся современная, с первого дня она вызвала интерес у всей мужской половины школы. Да и женской тоже – девчонки старались подражать Нине Ивановне, тайком делая такие же причёски и копируя походку и поведение. Мы со Славкой из-за яркого сходства между собой называли её Си-Си-Кейч. Старшеклассники в первый же её рабочий день закинули в кабинет во время урока похоронный венок с чёрной лентой и словами признания в любви. Да что там старшеклассники, мы тоже, можно сказать любовались химичкой, а некоторые так и вообще теряли у неё на уроках дар речи:

– Грехов! Грехобор несчастный! Когда ты уже выучишь, что такое молярная масса?