На следующий день Алексей переехал в нашу комнату. Мы с головой окунулись в учебный процесс. Даже «Блудный кот Дима» вернулся в свою комнату. Так назвал Диму Алексей при встрече, наслышанный о его похождениях, и с его лёгкой руки эта кличка прижилась. Я два раза в неделю посещал секцию бокса. Виктор с Валерой секцию борьбы. Алексей через день играл в баскетбол за разные команды. То за сборную факультета, то за сборную института, то за сборную области. Родители Алексея жили в городе, и он часто уходил ночевать к ним. Виктора по привычке дёргали на разные спортивные мероприятия: кросс, футбол, ручной мяч, шахматы. Дима изменился, начал ходит в зал на гимнастику. В комнату вернулось спокойствие и размерная студенческая жизнь. Вечерами Виктор и Валера пропадали, даже не приходили ночевать. Валера продолжил встречаться с Ларисой, и иногда мне рассказывал о своих встречах. Я переписывался с Акулиной. Виктор знал об этом, и не подходил ко мне, в момент получения, мной писем, боясь, что я его втяну в очередную историю со своими девицами. Он иногда подрабатывал, делал курсовые работы заочникам и вечерникам, иногда замещал бабу Клаву в садике на дежурстве, по её просьбе. Их роман с Валей видать разгорелся с новой силою. Они уже не могли друг без друга, я часто встречал их вместе в разных местах города, и мне приходилось делать вид, что я их не заметил. Я не хотел смущать своего друга и Валю. Так продолжалось до ноября месяца.

Тогда нас пригласили в городской спортивный дворец, на баскетбольный матч, между Витебской и Гомельской областью. Мы увидели красивый баскетбол. Связка Василия с Алексеем хорошо смотрелась. Наша область выиграла в упорной борьбе, с перевесом всего в четыре очка. Мы с Виктором довольные шли домой по одной из улиц города, обсуждали по дороге матч. Как в половине метра за нами, упал тяжелый горшок с землей и цветами, и разбился об асфальт тротуара. Сзади нас шли молодой парень с девчонкой, которая заорала от страха, хотя горшок упал в семи метрах перед ними. Две бабули, шедшие за ними медленным, прогулочным шагом, мы их ещё обогнали, подошли к нам, и сказали, что это на нас было совершено покушение. Но откуда? Они ждали третью свою подругу, и смотрели вверх на её балкон, на пятом этаже. Окна в доме были закрыты. Горшок, по их мнению, летел, откуда – то с крыши рядом с её балконом.

Оказывается, шедший нам на встречу стройный высокий парень, в начале этого дома, по счастливой случайности оказался из органов. Он за это время не убежал, как мне вначале показалось от страха во двор, а успел забежать по бетонным ступеням лестницы на чердак, ближнего к нему подъезда. Он был закрыт на замок. Тогда он, быстро, по металлической лестнице, закрепленной на стене чердака, поднялся в будку на плоскую крышу дома. Под лестницей было просыпано немного чёрной земли. Когда парень поднимался, то через открытую дверь в будке выхода на крышу, он слышал шаги убегающих ребят. Когда парень оказался на крыше, то она уже была безлюдна. Злоумышленники убежали через будку последнего от него подъезда. Парень увидел два цветочных горшка кем-то вынесенных на крышу, они стояли у первой будки. Затем он определил, откуда был сброшен первый горшок, по просыпанной земле, у ограждения из арматуры. Парень вышел через последний от него подъезд и подошел к толпе народа, которую возглавлял офицер в милицейской форме. Он велел нам не расходиться, и опрашивал всех видевших падение горшка. Их оказалось больше десятка. К нему подбежал парень с крыши, показал удостоверение в красной обложке, рассказал кратко о проделанной им работе и велел тому быстро вызвать наряд милиции с собакой. Сам забрал у него ручку и блокнот, стал записывать показания свидетелей. В толпе пошли разговоры, что в их районе это не первый случай, что так свой протест выражают евреи, потому что им наложили запрет на выезд в Израиль. Виктору надоело слушать всякие сплетни, и он сказал мне: