– Хватит лежать, пойдём, гуся подержишь! – Набросилась на меня Валя, и выпотрошила всё ненужное из гуся в алюминиевую миску.

Велела мне отнести ненужные потроха подальше в лес и закопать на пятьдесят сантиметров вглубь земли, чтобы не унюхала вечером лиса, когда придёт под дуб после нашего ухода. Когда я вернулся обратно, то увидел, что на маленькой клеёнке лежит голова и шея гуся, разрезанная на три части. Чуть далее два крыла и две отрезанные лапы по коленный сустав. В средине клеёнки лежала тушка гуся, уже фаршированная яблоками. С её живота торчал клок какой-то травы. Валя посадила меня на скамейку, дала в руки тушку, а сама обмазала всю её глиной. Потом разгребла в стороны тлеющие угли. Собрала всю золу в кучу. Взяла из моих рук обмазанную толстым слоем глины тушку, зарыла её в золу. Сверх её снова собрала тлеющие угли и положила на неё часть оставшихся веток. За тем собрала в одну кучу, части шеи и голову гуся, дала их мне в руки. Сама связала их между собой суровой ниткой. Потом обмазала все толстым слоем глины и положила обратно на клеёнку. Тоже мы сделали с крыльями и лапами. В результате наших действий в центре клеёнки остались лежать два комка глины, которые Валя укрыла её краями.

– Сейчас умоюсь, и начнем пировать, – сказала она.

Валя взяла свой и мой котелки, и ушла, куда-то вверх за дуб по тропинке. Я посмотрел на часы, было без четверти час, а мы начинаем обычно обедать в садике в час по полудню. Странно, но меня мучила только жажда, кушать мне не хотелось. Тут вернулась Валя, умытая с двумя котелками воды. Поставила котелки на скамейку, дала мне ведро, в котором была глина, и сказала:

– Иди вперёд по тропинке метров пятьдесят, затем поверни в лес налево, через метров десть увидишь камень под ним родник. Вымой там ведро и принеси чистой воды.

Я взял ведро и пошёл по указанному маршруту. Ещё идя по тропинке, я услышал журчание воды. По звуку журчащей воды, я нашёл валун в лесу. Из земли, под камнем, по металлической трубе с хорошим напором вытекала вода. Я утолил свою жажду. Вода была холодной и очень вкусной. Внизу в метрах трёх от родника, между мелкими камнями, образовалось не широкое озерцо, там я и отмыл ведро. Потом ополоснул ведро, под струей из родника. Пока я это делал, почувствовал холод в руках, тут я вспомнил о своей перенесённой ангине, быстро набрал воды, и пошёл к дубу. Когда я пришел, то увидел изменившуюся картину под дубом. Плед Вали лежал супротив моего, через скатёрку, от него. Между нашими пледами рядом с моей газетой Валя расстелила белую скатёрку размером с газету. И выложила на неё свои продукты в бумажных пакетах. Сама она тоже преобразилась. Надела на себя одежду, причесала растрепавшиеся до этого волосы. Она выглядела так, будто пришла на вечеринку. Я не знал, как мне поступить и всё же решил остаться в плавках. Посмотрев на босые ноги своей подруги, решил хоть в чём-то ей соответствовать, снял обувь. Валя достала из пакетов: хлеб, свежие помидоры и огурчики, сорванные перед уходом в огороде, вымыла их, принесённой мной водой в миске. В ней я носил потроха. Валя предварительно вымыла миску с песком и водой из ведра. Когда стол был накрыт, она достала из кармана рюкзака фляжку и две тонкие стограммовые рюмки, в форме маленьких стаканчиков. Их сделали из отходов прутка нержавейки на токарном станке, рабочие брата. Потом стаканчики попали к Вале в качестве гостинца от него.

– Убери всё в рюкзак, сегодня я угощаю,– сказала Валя, и помогла мне это сделать, когда я открыл рюкзак.

Мы перенесли её скатёрку поверх моей газеты и сели друг против друга на свои пледы. Валя открыла фляжку и наполнила наши рюмки водкой настоянной на какой-то неизвестной мне траве и произнесла тост за более тесное наше знакомство. От рюмки шёл приятный запах, водка оказалась мягкой и пилась она легко, но была крепкой. Это я почувствовал после первой рюмки, пока Валя доставала из золы тушку гуся. Закусили мы зеленью: огурцами и томатами. Валя вытащила запеченную в глине тушку гуся и положила её на траве в тени дуба, чтобы простывала. Аппетитный аромат запечённого гуся с яблоками заполнил поляну. После Валя взяла со скамейки два комка в глине, положила их в центр костра, на место вынутой тушки и засыпала золой. Собрала наверх раскалённые угли, бросила все оставшиеся ветки и сучья на них. Костёр снова разгорелся. Затем Валя вымыла руки, отрезала два бедра от тушки гуся и принесла их к скатёрке на траве. Наполнила рюмки и потребовала от меня тост. Я не знал, что сказать и поступил, как обычно в таких случаях, поступал Виктор: