Молодая девушка приопустила голову. Она тут же хлопнула дверью и ушла на кухню. Лиза приблизилась к раковине. Включив холодную воду, она помыла лицо. Владислав заметил, как она пыталась скрыть наступающие слёзы под водой. В этот момент ему словно передались всё её эмоции, которые так сильно нахлынули на Елизавету. Он не стал молчать.

– С ним не просто, верно?.. – спросил её Владислав.

Елизавета только сейчас осознала, что он всё это время сидел здесь. Ей пришлось мигом схватиться за полотенце и вновь изображать из себя милую особу, как ни в чём ни бывало себя ведущую.

– Да, знаешь… Ты прав. С ним мне немного тяжело.

– Это был риторический вопрос, – ответил Владислав. – Я понимаю тебя.

Девушка покивала и взяла стеклянные тарелки с двумя вилками, положив их на стол вместе с наготовленной пищей. Она наложила Владиславу салат и пожаренную картошку, набросав туда же куриных ножек. Владислав специально ничего не ел у себя дома, чтобы как следует насладиться ужином в гостях. Однако его постоянно отвлекала на себя Елизавета, смотрящая в сторону собственного балкона. Её взгляд замер на одном месте и не двигался. Словно окаменел.

– Очень вкусно, – сказал Владислав, проглатывая кусок картошки и закусывая мясом курицы.

Елизавета ничего не ответила и так и не убрала глаза от того самого балкона. Владислав пытался разговорить её, но больше всего он желал попросту уйти отсюда и не наблюдать за страданиями бедной девушки. Не думать, что будет в чём-то виноват. Он бегло рассмотрел девушку и сразу же понял все её мысли и переживания. Для него это было чем-то обыденным, ведь людей чаще всего легче прочесть, когда они чем-то взволнованны и молчат. Так в твоей голове рисуется полный портрет человека.

– Ты хорошо готовишь, – вновь попытался он привлечь её внимание. Но Елизавета и не дёрнулась на его слова.

Хоть он и понимал её беспокойство за Женю, ведь он, как никто другой, знал своего брата, однако ему начинало всё это постепенно надоедать, в особенности данное игнорирование со стороны Елизаветы. Владислав, в попытке достучаться до неё, сказал прямо и в последний раз:

– Он всегда был таким.

Она повернулась на него.

– Что? Ой, Господи… – Елизавета приложила ладонь к голове. – Извини меня. Будто улетела в мыслях, – улыбнулась она.

– Не стоит тебе так переживать, – сказал он, не поднимая глаз на девушку.

– Ты о чём? – спросила она.

– О ком. Я про него говорю. Может быть, с моей стороны это будет лишним, но я попытаюсь открыть тебе на него глаза. Прими это, хорошо? Иногда бывает полезным узнать о ком-то из чужих слов.

Елизавет предпочла послушать его.

– Ему ничем не угодить. Будто он таким родился и это какой-то встроенный в его тело ген. Потому что он никогда не менялся. Говорил, что даже не верит в это. И тебе, скорее всего, тоже так говорил…

– Да. Говорил.

– Его только волнует он сам и те, кто должен быть рядом с ним и чесать ему нос… Он таков. Но люди редко выбирают, какими им становиться. Женя хоть и кажется плохим, но… Я знаю, что он не такой. Просто иногда он заглядывает в тихий омут. Ты часто смотришь на балкон и задумываешься над тем, почему он так себя ведёт. Это ненужные мысли. Откинь их. Лучше думай не о нём, а вас в целом. Так будет больше шансов во всём разобраться.

Однако Владислав осознал, что эти слова могут засесть в голове этой девушки и подобное резко изменит все их отношения с братом. Он запнулся и замолк. А затем произнёс:

– Прости. Я… я не должен был говорить этого.

– Да что ты, всё хорошо, – слегка махнув рукой, ответила Елизавета. – Ты прав, Владислав. Я думала о нём почти также, но… Но пока не нашла подтверждения. Знаешь, даже отлично, что ты мне об этом сказал. Так я хотя бы теперь лучше его понимаю…