Я немедленно приступил к поискам. Я обыскал все углы, ниши и помещения, кроме тех, что были заперты, простукал стены, полы и потолки на предмет потайных мест. Я два часа провозился с дверью склада боеприпасов, пытаясь разгадать мнимый секрет проникновения внутрь.

Ничего!

Между тем, приближался вечер и я запаниковал. Я опять поднялся на крышу и увидел, что солнце клонится к закату. В воздухе, что-то неуловимо менялось – замолкали птицы, из-за стены леса на землю легли тени, они росли на глазах и подкрадывались к посту. Казалось это горбунчи тянут свои лапы.

Странно, что Вринч так сильно валяет дурака. Что за фокусы?! Предположим он действительно подкинул какой-нибудь стреляющий гаджет и хочет посмотреть достаточно ли у меня смекалки, чтобы добраться до него. А, если нет? Вдруг смекалки ноль? Что, если я идиот? Пожертвовать постом и чванами? Может такое быть? Или нет? Скорее всего, конечно, нет.

Чваны покончили с делами, развели костёр. По вечерам они всегда сидели у костра, ужинали, затем пели песни, болтали, пили самодельное пиво. Глядя на то, как они безмятежно ведут себя, всецело доверившись мне, я ощутил досаду и злость. За то, что не могу их защитить в случае нападения горбунчей.

Темнело и я щёлкнул тумблерком, чтобы включить свет.

Вы уже догадались, что свет не включился?

Если нет, то я вам говорю: свет не включился. Автобус был полностью обесточен. Мне предстояло всю ночь ожидать нападения клыкастых прыгающих тварей совершенно безоружному и в кромешной тьме.

Подумав о камерах наблюдения, я не спеша – теперь терять было нечего – пошёл в контрольную комнату. Я уже был там сегодня, когда обшаривал автобус в поисках припрятанной Вринчем воображаемой пукалки, но систему наблюдения не проверял.

И конечно же – она не работала. Мониторы были мертвы. На звуковом миксере не горели яркие огоньки. Значит и прожекторы, и сирена – ничего не работало.

Всё познаётся в сравнении. Я искренне удивился утренним страхам. Чего я боялся имея под рукой два пулемёта, две винтовки, гору боеприпасов, систему сигнализации, прожекторы, плотно запертую дверь. Да это было бы не дежурство, а одно удовольствие.

И тут меня осенило! Это было бы слишком просто. Я нащупал мотивы Вринча! Ещё бы, так любой дурак справится с отрядом неразумных тварей с липкими спинами. Укрывшись за пулемётом и прожекторами ничего не стоило удержать эту орду на приличном расстоянии.

«А может выйти наружу! – подумал я, – Погодите, погодите… Уж не этого ли добивается от меня Вринч?! Во время обучения он несколько раз говорил мне, что когда попадаешь в трудно разрешимую ситуацию, нужно изменить угол зрения для того, чтобы оценить проблему по новому и подобрать решение. Ну, словно отойти на несколько шагов назад, как отходишь, чтобы разом оглядеть высокое здание, или наклониться, когда хочешь разглядеть, что-нибудь маленькое. Надо изменить перспективу. Для этого стоит выйти наружу. Как я раньше не догадался!».

Уже стемнело и мне пришлось включить карманный фонарик, который по счастливой случайности Вринч оставил там, где он лежал. Или это было намеренно? Размышлять над такими тонкостями у меня не было ни времени, ни желания. Вместо того я включил фонарик.

Тонкий луч света немедленно разрезал ночь и выхватил из темноты кружок травы. Я повёл фонариком влево, вдоль барьера из колючей проволоки. Круг света послушно пополз по земле. Я обшарил весь внутренний периметр и ничего не нашёл.

Сюрприз ожидал меня под днищем автобуса. На земле лежали лук, колчан со стрелами и большой нож в брезентовых ножнах.

Я невольно усмехнулся. – «Вот сукин сын! Я говорил ему, что занимался стрельбой из лука и он оставил мне именно это оружие. А вот нож… хм, неужто он рассчитывает, что я сойдусь с горбунчами в рукопашном бою?».