В этот же дом привезли детей и внуков Троекурова. На беду, к ним в гости зашел отец Троекурова, 89-летний ветеран войны. Его тоже усыпили и увезли, чтобы не оставлять свидетелей.

Охраняли заложников четверо здоровых мужиков в камуфляже и с пистолетами. Они сами вызвались в охранники, чем удивили Гюнтера. Риск быть пойманными или узнанными у них был максимальный – они должны были присутствовать до самого конца операции, тогда как другие исчезали сразу после выполнения своей задачи.

Во время операции все называли друг друга по позывным. Гюнтер быстро привык к своему позывному «Меркурий». Радиообмен был очень коротким, т.к. не следовало привлекать к себе внимание спецслужб. Расчёт был на то, что пока никому не стало известно, что произошёл захват самолёта и заложников, внимательно прослушивать эфир никто не станет.

С момента звонка от наблюдателей, что конвой выехал из лаборатории и движется в сторону аэродрома, прошло полтора часа. Большинство намеченных заложников были доставлены в загородный дом.

В огромное чрево ИЛ-76 въехали четыре грузовичка, кузова которых были под крышу загружены различным оборудованием. Руководил погрузкой профессор Троекуров. Рядом с ним стоял и с интересом смотрел по сторонам Дрон. Когда машины были закреплены, Троекуров отпустил охрану и прошел в кабину пилотов.

– Закрываем трап и взлетаем, – сообщил он пилотам. В этот момент у одного из пилотов зазвонил телефон. Он ответил на звонок и с удивлением сказал:

– Да, он здесь. Передаю ему трубку.

Троекуров поднес трубку к уху.

– Игорь Петрович, сохраняйте спокойствие. Ваши внуки и отец у нас, а также семьи двух пилотов и бортинженера. Чтобы с ними ничего не случилось, Вы должны выполнить одно наше условие – после взлёта пилоты сообщат, что у них вышло из строя навигационное оборудование и они вынуждены лететь в тот аэропорт, который мы вам укажем. Не отключайте вызов. Сообщите эту новость пилотам. Сейчас мы пришлем вам фотографии заложников, чтобы вы убедились, что с ними все в порядке.

Троекуров повернулся к пилотам и сообщил:

– Прошу сохранять спокойствие. Нас переиграла одна очень серьёзная спецслужба, которую интересует груз на нашем борту. Они захватили наши семьи в заложники и требуют лететь в другой аэропорт. Вы поняли ситуацию?

Пилоты кивнули.

– Они согласны, – сообщил Троекуров в трубку.

– Отлично, запускайте двигатели и летите не в Капустин Яр, а в Крым. Аэропорт назначения – Севастополь. Дальнейшие инструкции мы пришлем через пару минут. Не пытайтесь поднять тревогу или не подчиниться нам. От вашего сотрудничества зависит жизнь ваших семей.

На экране телефона возникло видеоизображение – испуганные люди в количестве около двадцати человек сидели на диванах в помещении, а рядом с ними стояли охранники в масках и с оружием. Голос за кадром сообщил, что через два часа всё кончится и заложники будут отпущены. При условии, что мужья и отцы будут все делать правильно.

– Сообщите им, что при попытке вылететь за границу РФ наш самолёт будет сбит нашими же истребителями, – решил напомнить один из пилотов.

– Думаю, они это прекрасно знают, – ответил Троекуров.

Самолёт начал выруливать на старт. Последнее сообщение, которое пришло на трубку:

– Вы должны сесть на аэродроме Херсонес, предварительно снизившись до минимальной высоты, так, чтобы уйти из зоны видимости радаров. Вашу посадку мы будем приветствовать салютом.

– Хорошо, – ответил Троекуров.

Самолёт набрал скорость и оторвался от полосы.

– Когда мы долетим до Крыма, будет ещё темно. Аэродром Херсонес давно заброшенный, там нет ни навигации, ни подсветки полосы, – сообщил командир. – Мы не сядем там ночью.