– Да уж. Куда конь с копытом, туда и рак с клешнёй. – заметил Анискин

– А я думал, что писатели пишут, а не… – начал Василий.

– А не лезут во все дела. Вы это хотели сказать? – Агата смерила взглядом обоих мужчин. – Я иду с вами! Если не возьмёте, я позвоню Вяткину и скажу, что вы меня…

– Игнорируем? Обижаем? Спаиваем? – предложил Василий.

– Вот именно! – серьёзно сказала Агата и смерила грозным взглядом мужчин. – Можете это считать дерзким шантажом, но пока не выяснится всё по этому делу, я буду путаться у вас под ногами. Хотя я считаю, что сбор материала – это важная часть работы писателя, а вы обещали вашему начальству оказывать мне содействие.

Пока Агата говорила, она автоматически взяла чашку Василия и уже успела сделать пару глотков. Василий несколько раз тихо произнёс: «Это мой чай», но Агата не обратила на это внимания и, взяв с тарелки бутерброд Василия, продолжила:

– Я, кстати, ночью прочитала в интернете про древние скиты и монастыри монахов – они очень любили прокладывать тайные тропы и рыть подземные ходы.

– Гениальная мысль! Вот эти самые таинственные монахи и снабдили Пупыркину гадостью. А может и ещё кого. Это, наверное, объясняет неожиданное появление монахов во всех местах и таинственное, быстрое их исчезновение в прошлые годы! – сказал Василий и вскользь заметил:

– Это был мой бутерброд! Ладно, пойду искать вам сапоги.

Он направился в кладовку, а Агата крикнула ему вслед:

– Извините! Я Вам сделаю.

– Два.

– Хорошо.

– Три. И чай Вы тоже мой выпили. Прошу возместить ущерб.

До этого занятый завтраком Анискин, оторвался от еды и воскликнул:

– Конечно! Это может объяснить и следы в лесу и исчезновение велосипедистов с места смерти Пупыркиной! Надо искать в лесу, в развалинах подземный ход. Но придётся подождать хотя бы до завтра – после такого ливня туда будет не добраться. Пусть пока земля просохнет, а мы пока побеседуем с гадюкинцами.

Василий вышел из кладовки с несколькими парами старых сапог.

– Меряйте. – сказал он. – Агата, Вы готовы в сапогах по плохой дороге идти три с половиной часа?

– У меня есть идея получше. Я вызову такси. – уверенно сказала Агата.

– У богатых свои привычки. Кто сюда поедет по такой дороге? – с сомнением сказал Анискин.

– Спокуха! – заверила Агата и набрала номер на телефоне. – Советую вам заткнуть уши – иногда писателям приходиться использовать богатые знания ненормативной лексики.

– Это было удивительно-поразительно-поучительно! – восхитился Василий, когда Агата закончила разговор с диспетчером и сказала, что через час или полтора машина будет. – Я насчитал 30 слов, как Вы сказали ненормативной лексики!

– И не одного повторения! – добавил Анискин. – Вы нам потом продиктуете, а мы запишем – нам для работы надо. Мне вчера в беседе с этими козлами у дома Айнагуль как раз этих слов, возможно, и не хватило.

Через час с небольшим послышался рёв двигателя приближающейся машины и, выйдя из дома, следователи и писательница увидели бодро скачущую по грязной дороге «Ниву». Водитель, увидев пассажиров, притормозил около дома. На борту грязной машины можно было увидеть надпись «Эх, прокачу!»

Все, вспомнив классику, рассмеялись. Водитель, опустив стекло, подтвердил дальнейшее знание произведения Ильфа и Петрова, весело крикнув:

– Бензин наш, идеи ваши!

Все опять рассмеялись и пошли к машине. Водитель ещё раз удивил – он выпрыгнул из машины прямо в лужу, подал Агате руку и, открыв дверь, галантно произнёс:

– Прошу Вас, мадам! Простите-с, что мой «Ламборджини» слегка засрался. Дорога говно-с!

Пока ехали, водитель, которого звали Вагик, выдавал такой текст, что у всех через сорок минут пути уже не было сил смеяться.