– Это – место исследований, – начал Новус. – Колония Райлрис, окрестности города Фарсис. Планетарное управление прислало нам сообщение о некоем артефакте, найденном на планете. На место была отправлена небольшая группа с целью подтверждения и оценки находки. Вскоре после этого мы отправили первую группу исследователей для установки оборудования, изучения артефакта и опроса местного населения.

– Опроса? – удивился Маркус. – Думаете, кто-то знал о существовании места и скрывал?

– Наша работа не думать, а заниматься изучением. Всесторонним, позволю отметить, – пояснил доктор. – И кое-что из того, что мы услышали от местных, было… странным. Некоторые жители Райлриса рассказали, что стали чаще видеть сны, причём они были куда более реальными, чем прежде. А кое-кто даже заявил, что их фантазии каким-то образом воплощались в жизнь.

– И что? Такое действительно имело место быть?

Вместо старика ответила Роберта:

– Эту информацию всё ещё проверяют, так что мы не готовы подтвердить или опровергнуть эти слухи. Но есть предположение…

Вместо слов женщина выразительно посмотрела на доктора Новуса. Тот, уловив намёк, активировал несколько иконок. Проекция пещеры уменьшилась, а над ней появились ещё две, плоские. Нижняя являлась топографическим снимком местности, но была обесцвечен. Объяснением такого решения стал верхний слой, появившийся над картой после небольшой задержки. Эта проекция показывала что-то вроде зоны покрытия какого-то сигнала или фронта. Зеленоватый ореол охватывал довольно внушительную территорию вокруг места раскопок.

– Спутниковый анализ выявил наличие странного излучения неизвестной природы. Оно охватывает всё в радиусе почти ста километров вокруг артефакта. В том числе зону попадает один из городов, Фарсис. В целом фон относительно стабилен, но бывают увеличения концентрации в этой области и – иногда – за её пределами.

В подтверждение своих слов, доктор показал несколько более поздних снимков местности. На них действительно было несколько точек концентрации поля того же спектра, что окружало пещеру и пирамиду.

– Что отдел аномалий и ксенонаукии знает об этом месте? И об излучении?

– Честно говоря – едва ли больше, чем изложено в официальном отчёте, – произнёс Новус с полным сожаления вздохом. – В пещере полно структур, которые могут быть как обветрившимся по каким-то причинам камнем, так и следами какого-то поселения. Сам артефакт остаётся совершенно инертен к нашему присутствию и деятельности. Что до поля… мы не можем ничего сказать о его природе, свойствах или предназначении. Ни первая, ни вторая группа исследователей пока не смогли приблизится к разгадке.

Информариус ненадолго задумался.

– А кто и как обнаружил это место?

– К добру или худу, это сделали не мы, – в голосе мужчины вновь ощущалось сожаление. – Как нам стало известно позже, первыми на пещеру наткнулась группа туристов, отдыхавшая неподалёку. Если верить их словам, артефакт как-то среагировал на прикосновение одного из них. Мы полагаем – хотя и не уверены – что касание как-то активировало пирамиду, и та начала генерировать таинственное поле.

– Полагаете? То есть Вы… – Маркус на секунду задумался, уловив смысл слов Новуса. – Ах вот оно что… Сканирование местности раньше «точки отсчёта» не проводилось – не было нужды. А поскольку прямого подтверждения взаимосвязи поля, «инцидентов» и контакта с объектом нет, нельзя утверждать ни того, что он не был активен раньше, ни того, является ли он источником.

– Блестяще! – удовлетворённо кивнул старик, словно юноша прошёл какую-то проверку или испытание. – Всё так. На первый взгляд артефакт не является чем-то необычным. Правильная четырёхугольная пирамида, усеянная символами. Материалы, из которых он создан, не установлены ввиду их крайней прочности к каким-либо воздействиям. То же касается его внутреннего устройства, если таковое имеется. В любой другой ситуации пирамиде был бы присвоен статус декоративной или религиозной реликвии, чудом сохранившейся спустя многие годы. Но аномалии в округе позволяют предположить, что именно он – причина всему.