С подветренной стороны башни я соорудил простой деревянный навес, и быт мой стал налаживаться. Теперь у меня были и мясо, и вода, да и относительно съедобной зелени здесь было много, а ещё через неделю меня нашел Мерк.

Невозможная без древней магии помесь кота и скорпиона, пройдя более полу тысячи километров возмужала ещё больше и теперь уже ничем не напоминала того умильного котенка, которым я помнил его, когда нашел в Мёртвых гатях. Повадки дикого и опасного, даже для куда более крупных созданий, чем он сам животного, заставили его прежде убедиться в моей и своей безопасности, а уж только после этого подставить мне для ласки свою чешуйчатую голову. Голод, не грозивший мне уже несколько дней, окончательно потерял свою актуальность. С таким охотником, как мерк, учитывая мое собственное почти полное бессилие, мне было поспокойнее.

Потеряв свои жуткие татуировки из чёрных нитей, я потерял и многое другое. Раны со временем заживут, оставив на своём месте только страшные шрамы, но той силы и скорости мне уже не достичь, я снова стал, почти обычным человеком.

Тем не менее, были и положительные моменты, шрамы не так пугали людей, как нечто противоестественное и полная броня, которую я так не любил из-за её тяжеловесности и скованности в движениях мне более не грозила. День ото дня я набирался сил и вскоре смог утяжелить свои тренировки. Бег налегке, приседания, отжимания, работа с мечом и снова бег. И так день за днем. Раны, полученные мной, все еще давали о себе знать и периодически открывались, но это было уже терпимо.

Здесь на юго-востоке, даже в середине осени было тепло, и мой шалаш вполне спасал меня от редких ещё дождей. Потихоньку он покрывался шкурами убитых мной на охоте животных и вовсе перестал протекать. Из шкур также, я сумел сшить, жилами животных, меховую безрукавку и пусть она получилась уродливой, все же это добавило мне не достающего комфорта. Мой незатейливый быт окончательно сложился, и я мог позволить себе еще больше изнурять себя тренировками и редкой охотой. Мерк неотступно следовал за мной, по всей видимости, боясь снова потерять. А когда я смог поднимать приличного веса тяжести, я ради пущего комфорта и красоты стал собирать себе каменное жилище. Чёрных камней разрушенной некогда башни было в избытке, и я мог выбирать из них более ровные и подходящие для моих целей.

Места эти считались глухими, и я был без меры рад этому. Меня никто не беспокоил.

Шли дни. Начала подкрадываться зима и я задумался, о том, чтобы вернуться к людям. Меня совершенно не заботило, что творится в королевстве, которое я всю жизнь считал своим, но у меня были дела и без соратников они были невыполнимы.

Снова, как и день назад, я тащился по той же самой пыльной дороге, только теперь в обратную сторону. Судя по карте, которую набросал широкими росчерками Хомун, мне следовало выехать из бухты, где располагался город Умар и двигаться на север, в сторону дельты реки Андун. Едва миновав мыс, я свернул на север, углубляясь в бескрайние поля с высохшими, грязно-желтыми травами. Вещи свои, я по большей части оставил в трактире, за комнату в котором было заплачено мною на неделю вперед, поэтому двигались мы налегке. Это позволило мне запастись провизией как для себя, так и для моего старого коня, который вез все это в своих седельных торбах и не жаловался.

Хомун сказал, что как только я проеду на север от дороги порядка пяти миль, вдоль побережья потянутся курганы и старые кладбища. Конечно же, за прошедшие века, по большей части, они давно разграблены и перекопаны, но до сих пор ему носят вещи, которые он определял как те, что могут быть добыты только лишь из подобных, очень старых могильников. Да и те, кто ему их носят, даже не скрывают того, что вместо землепашества и скотоводства, предпочитают зарабатывать тем, что копаются в старых склепах, руинах и древних могилах.