– Гердаш, ты уже обратил на себя внимание, это всё заходит слишком далеко.

– Ха, я не придумываю, – злорадно смеясь в лицо Стенату, голосил возбуждённый Гердаш, – ты охранять меня будешь ото всех, как и сейчас. Посмотри, они готовы растерзать меня, не могут представить себя униженными предо мной. Но ты не такой, ты милосердный.

Обстановку разрядила, пришедшая на поле Суписта, которая принесла обед.

– Я доделал корзину и ухожу, так что поостерегись, братец, – собираясь уходить, заключил Стенат, обращаясь к Гердашу.

Гердаш остался без защиты посреди поля, начинённого негодующими по отношению к нему людьми, его родными людьми. Даже пятнадцатилетний Горел смотрел с ненавистью на брата, заявляющего о своём превосходстве. Гердашу показалось, что Лат бросился к нему, он развернулся и со страху помчался в сторону полесья. Лат же на самом деле даже не шелохнулся, он только крикнул, увидев убегающего Гердаша:

– Беги, малявка, набегаешься, и не такие дебильные сны приснятся.

Не оглядываясь, бежал Гердаш, подгоняемый ветром. Зелёные кусты сплетали перед ним свои лапы, но прорывался через них Гердаш, не взирая на царапины. Не разбирая лесных троп, он убегал. И выбежал на небольшую незнакомую дорогу. Солнце уже покидало небеса. Гердаш оглянулся. Ему было неведомо, где его дом, и откуда он прибежал. Настоящий страх подкрадывался к Гердашу.

Сумерки спускались в лес. Он брёл по этой дороге, не зная, что всё дальше и дальше отдаляется от дома. С вечером пришёл и холод. Свой халат Гердаш потерял на каких-то кустах во время недавней пробежки от собственной тени. Продрогший он плёлся куда-то и вдруг услышал зловещий хохот. Оглянулся, но никого не было, он подумал, что это его братья смеются. О, как он был рад им. Гердаш побежал на хохот, но там никого не было.

– Не прячьтесь. Бахия, это ты? – воскликнул он.

В ответ снова раздался хохот. Но хуже всего то, что это действительно был не Бахия – это разбойники лесов устроили охоту. Дорогая рубаха Гердаша свидетельствовала о состоятельности владельца. Знали бы они, откуда эта одежда у Гердаша, то, возможно, дали бы ему милостыню. А сейчас он был для них богатеньким папиным сынком, заблудившимся и тем самым взвалившим на себя охапку приключений.

Всё ещё надеясь, что это его братья подшучивают, метался Гердаш от куста к кусту. Страх и злоба на братьев одолевали его. Он свалился под деревом и задумался: «Они не поверили, они пугают меня в лесу, но придёт время, и они склонятся предо мной». Он начал строить немыслимые комбинации в своём воображении. Как его братья и сёстры умоляют его простить их, унижаются, и Дувмат – отец – пришёл на поклон к сыну. Но не успел рыжеглазый парень всё это осмыслить до конца: тяжёлая рука схватила его за шиворот, а другая прикрыла рот. От испуга Гердаш потерял сознание. Очнулся в жалкой берлоге, в грязном и вонючем углу. Был слышен храп. Он огляделся. Подле выхода сидел человек у костра, видимо, охранял. Остальные спали. В дальнем углу на шкуре медведя спал, очевидно, предводитель этого сброда. «Разбойники», – заподозрил Гердаш. Но убежать он не мог. Его руки и ноги были связаны туго верёвкой, а во рту мешался кляп.

Наутро бандиты уже понимали, что в углу связанный валялся обычный парень из здешних мест. Но отпускать они его не собирались, хоть какие-то деньги за него они надеялись получить. Долго они вели парня из леса, пока, наконец, не вышли в полупесчаную степь. Вдали показался караван. Главарь разбойников Шамид поприветствовал начальника каравана Бех-Юлая.

– Куда путь держишь? – поинтересовался Шамид.