По всей видимости, отсюда появились первые представления о грехе, наказании и искуплении. Человек, чувствующий за собой вину, не смел приближаться к своему очагу; его отталкивал собственный бог. Тому, кто пролил кровь, больше не разрешалось приносить жертвы и совершать возлияния, читать молитвы и участвовать в священной трапезе. Бог настолько строг, что не принимает оправданий; он не делает разницы между непреднамеренным и умышленным преступлением. Рука, запятнанная кровью, не может прикасаться к священным предметам. Для того чтобы занять свое место в культе и вернуть расположение своего бога, следовало, по крайней мере, пройти через искупительные обряды. Эта религия испытывала сострадание; у нее были обряды для восстановления душевной чистоты. При всей ограниченности она знала, как утешить человека, совершившего грех.

Если она абсолютно пренебрегала долгом любви к ближнему, то, по крайней мере, с поразительной ясностью указывала человеку его обязанности в семье. Она сделала брак обязательным; с точки зрения религии безбрачие являлось преступлением, поскольку первейшим и самым священным долгом было сохранение рода. Брачный союз мог заключаться только в присутствии домашних богов; это религиозный, священный, нерасторжимый союз между мужем и женой. Ни один человек не смел пренебречь обрядами и обойтись договором о взаимном согласии для заключения брака, как это было в последний период истории греческого и римского обществ.

Древняя религия запрещала подобного рода браки, и, если кто-то осмеливался пойти против предписанных правил, религия наказывала за это. Сын, родившийся от такого союза, считался незаконнорожденным, то есть тем, кому не было места у священного очага. Он не имел права совершать священнодействия и был лишен права молиться.

Религия тщательно заботилась о чистоте семьи. В ее глазах самым серьезным грехом было прелюбодеяние, поскольку основное правило культа заключалось в том, что культ переходил от отца к сыну, а прелюбодеяние нарушало порядок рождения. Следующее по значимости правило заключалось в том, что в семейной могиле могли лежать только члены семьи, но незаконнорожденный сын был чужим. Если его хоронили в семейной могиле, то нарушали все религиозные принципы, оскверняли культ, священный огонь становился нечистым и поминальные приношения оскорбляли память умерших. Кроме того, прелюбодеяние разрывало непрерывный ряд потомков; род, даже без ведома живых людей, угасал, предки лишались божественного благоденствия. Индусы говорили, что сын, рожденный от прелюбодеяния, «губит для жертвователя приношения, данные богам и предкам, – и после смерти, и в этом мире»[67].

Именно по этой причине законы Греции и Рима давали отцу право не признавать новорожденного ребенка. В этом же кроется причина того, что законы эти столь строги и неумолимы в отношении прелюбодеяния. В Афинах мужу позволялось убить виновного. В Риме муж, будучи судьей жены, имел право осудить ее на смерть. Законы религии были настолько строгими, что муж даже не имел права полностью простить жену и был вынужден, по крайней мере, развестись с ней[68].

Такими были первые установленные и утвержденные законы домашней этики. Помимо естественных чувств, властная религия объясняла мужу и жене, что они соединены навеки и из их союза вытекают обязанности, нарушение которых приведет к самым тяжелым последствиям в этой и будущей жизни. Отсюда следует священный характер супружеского союза у древних и та чистота, которую так долго сохраняла семья.

Кроме того, домашняя этика предписывала следующие обязанности. Она объяснила жене, что следует повиноваться мужу, а мужу, что его долг – повелевать. Она научила обоих относиться с уважением друг к другу. У жены есть свои права, поскольку она имеет свое место у очага; ее обязанность следить, чтобы не угасал священный огонь. У нее своя роль в священнодействиях. Без жены домашний культ неполный и недостаточный. Греки считали большим несчастьем иметь очаг без жены. У римлян присутствие жены во время жертвоприношений было столь необходимо, что овдовевший жрец терял свой сан.