Такой переменой фортуны Фивы обязаны не в последнюю очередь мастерству Интефа II как военного стратега. Он быстро понял, что Тавер станет трясиной, в которой завязнет его армия: попытка захватить и удержать Абджу могла легко связать войска на многие годы, позволяя войскам Гераклеополиса усилиться и перегруппироваться. Фланговый маневр, смелый и опасный, был единственным выходом из тупика. Как только Тавер оказался бы отрезан от остальной сферы влияния Гераклеополиса, умиротворить его стало бы намного легче.

В последние десять лет своего долгого 50-летнего правления Интеф II привел свой план в исполнение. Пользуясь контролируемыми им дорогами через пустыню для маневров в окрестностях Тавера, Интеф оборудовал новые опорные пункты в двух провинциях на севере. Лишенные поддержки, Тьени и Абджу оказались намного более легкими целями и были быстро завоеваны. Чтобы отметить победу, Интеф отправил письмо своему сопернику в Гераклеополисе, обвиняя царя Хети в том, что тот «поднял бурю» в Тавере. Послание было ясным: оказавшись не в состоянии защитить священные места Абджу, Хети утратил свое право на царский сан.

В отличие от Хети Интеф был полон решимости показать, что он является не только могущественным завоевателем, но также справедливым правителем. Жестокий в сражении, великодушный в победе, он продемонстрировал свое намерение выиграть сражение за сердца и умы, распределив продовольственную помощь по десяти провинциям своей новой территории. Таким образом, один из его близких соратников смог утверждать, что стал «великим кормильцем родины в год лишений»[60]. Конечно, такие заявления были в изрядной мере психологической игрой. Но благочестие Интефа, кажется, было неподдельным. Великолепная погребальная стела, установленная в его скальной гробнице в Фивах, примечательна не списком боевых отличий (события гражданской войны, что характерно, не упоминаются), но прекрасным гимном Ра, богу солнца, и Хатор, богине-защитнице, которая, как полагали, проживала на фиванских холмах. Стих намекает на человеческую слабость и страх перед смертью, которые скрывает личина великого военачальника:

Смерть царя всегда была моментом великого волнения. Насколько же сильнее, должно быть, волновались фиванцы, когда их покинул герой войны, царь такого калибра, как Интеф II! Записи о моментах смены правителя довольно редки; однако мы располагаем отчетом царского казначея Тжетжи (Tjetji), в котором отмечается, что переход от предыдущего правления к следующему проходил спокойно: «Дважды царь, Сын Ра, Интеф, который вечно живет подобно Ра… отбыл в мире к своему горизонту. Ныне, когда его сын занял его место… я последовал за ним»[62].

Фактически новому царю, Интефу III, суждено было наслаждаться лишь кратким периодом правления – оно продолжалось восемь лет (2018–2010). Господство Фив над пустынями принесло дань от «правителей Красной Земли» (вождей пустынных племен) – и голоду, который опустошал Верхний Египет более пятидесяти лет, кажется, пришел конец.

Но в то время, как экономика процветала, ход войны стабилизировался. Похоже, на поле битвы установилось что-то вроде шаткого перемирия. Господство Фив над восемью южными провинциями было безраздельным; господство Гераклеополиса над Средним и Нижним Египтом оставалось неоспоримым. И так бы все могло оставаться и впредь – но в рамках древнеегипетского мировоззрения раскол страны был проклятьем. Царь, достойный своего титула, должен был быть Правителем Двух Земель, а не просто провинциальным властелином.