В результате к середине царствования Интефа II (около 2045 года до н. э.) северная граница сферы влияния Фив проходила рядом с Абджу. Тавер (провинция Тьени) стал новой линией фронта в гражданской войне, и дороги через пустыню, которые обеспечивали прямой доступ от Фив к Абджу, наконец-то были использованы по назначению. Один из сторонников фиванцев описывает военную экспедицию, которая движется «в пыли», чтобы атаковать Тавер [57], в то время как другой рассказывает о последующем сражении и изгнании губернатора, верного Гераклеополису: «Я вошел в Абджу, который был [под контролем] мятежника. Я заставил его уйти в [свои] места из сердца города»[58].

Всё это говорит о том, что фиванцы уже перешли от соперничества к реставрации: идея гегемонии Фив могла оказаться гораздо куда более привлекательной, если бы ей удалось объявить династию в Гераклеополисе (которая считала себя законной преемницей монархии Древнего царства) «мятежниками». В этом случае экспансию Фив можно было подать как борьбу с попранием святынь, за восстановление порядка. Представлять власть воплощением благочестия всегда было любимой уловкой пропагандистов Древнего Египта.

Чтобы закрепить военную победу, Фивы обложили налогами всю территорию до Тавера и вернули доход Фивам. Окрыленный этим успехом, Интеф II использовал свой контроль над Абу, чтобы ударить по югу, по Нижней Нубии – впервые, спустя больше века, восстановив египетскую власть над землями дальше Первого порога. Казалось, продвижение Фив не остановить.

Но у событий есть свойство обращаться против тех, кто представляется себе неукротимым. В Саути, в Среднем Египте, семья номархов, особо тесно связанная с правителями Гераклеополиса, теперь подняла верноподданническое знамя, чтобы бороться против фиванского выскочки. Прежде, накануне гражданской войны, городом Саути управлял человек, названный Хети – в честь своего суверена. Он был воспитан в кругу царских приближенных как «ученик царя» и даже учился плавать вместе с царскими детьми. Достигнув высшей должности, Хети посвятил себя тому, чтобы улучшить положение своего народа, распорядившись провести по всей вверенной ему территории обширные ирригационные работы, чтобы справиться с самыми серьезными последствиями голода: «Я позволил разливу затопить старые насыпи… Всякий, кто испытывал жажду, мог напиться вволю благодаря паводку. Я дал воду его соседям, чтобы он был доволен ими»[59].

Преемник Хети, Итиби, обнаружил, что оказался перед лицом еще большей проблемы – агрессии со стороны Фив, но был также полон решимости одержать победу над бедственной ситуацией. Поэтому он ответил на набег Интефа II на Абджу яростной контратакой. Она достигла главной цели – вернуть контроль над Тавером, – но страшной ценой: священное место Абджу было осквернено во время сражения. Такой акт кощунства стал печальным пятном на царской мантии, оскорблением богов, в котором правителю Гераклеополиса пришлось впоследствии раскаиваться. Этот случай даст о себе знать позже и в итоге склонит чашу весов в пользу Фив.

Но все же его непосредственным результатом стала победа сил Итиби. Была отражена атака фиванцев, и этот новый успех вселил в Итиби уверенность. Он направил прямое послание «Владыке Юга», в котором угрожал снова применить силу, если непокорные области не склонятся перед ним и не проявят лояльности. Но собственная автобиография Итиби свидетельствует о том, что произошло дальше. Та часть стены, где было записано его вызывающее послание южным номам, впоследствии была заштукатурена – чтобы скрыть его и, таким образом, не допустить фиванских репрессий в отношении горожан Саути за то, что дали убежище такому решительному противнику. Было ли это тактичное переписывание истории выполнено по заказу самого Итиби или его потомков, но оно позволяет предположить, что через недолгое время после знаменитых побед маятник снова качнулся в сторону Фив.