В повествованиях о походах Святослава в Болгарию 968 и 970 гг. воины от племенных княжений уже не упоминаются. Летописец сообщает о походах лапидарно: «Иде Святослав на Дунай на Болгары» и «приде Святослав в Переяславець, и затворишася болгаре в граде»52. В составе войска Владимира, выступившего в поход на Корсунь летом 989 г., тем более рати Ярослава, пошедшей на Царьград в 1043 г., представители племенных княжений также не названы. Это может свидетельствовать об усилении процессов инкорпорации этих княжений в состав государства.

О немалой автономии племенных княжений рассказывают древнейшие памятники древнерусского международного права – договоры Руси с греками. Благодаря успешному походу на Царьград в 907 г. Олегу удалось подписать выгодный для Руси предварительный мирный договор с Византией. Об условиях этого договора летописец, в частности, сообщает: «Заповеда Олег … даяти уклады на рускыа грады: первое на Киев, та же на Чернигов, на Переаславль, на Полтеск (Полоцк. – Н. К.), на Ростов, на Любечь и на прочаа городы, по тем бо городом седяху велиции князи, под Олгом суще». А при подписании текста окончательного русско-византийского соглашения 911 г. русские послы заявили грекам: «Послани от Олга, великого князя рускаго, и от всех, иже суть под рукою его, светлых и великих князь, и его великих бояр»53.

Эти «светлыи и велиции князи» могли быть лишь главами племенных княжений, входивших тогда в состав Киевского государства. Подчёркнуто почтительное отношение к ним киевского князя свидетельствует о том, что они обладали силой и влиянием в древнерусском обществе, с ними приходилось считаться. Возможно, эти князья или люди из их ближайшего окружения пребывали, пусть даже номинально, в дружине Олега во время похода и переговоров с греками. Но через три десятилетия в тексте договора Игоря с Византией 944 г. встречаем уже иную формулу: послы были «послании от Игоря, великаго князя рускаго, и от всякоя княжья, и от всих людий Руския земли». Далее послы молвят: «И великий князь наш Игорь, и князи и боляри его, и люди вси рустии послаша ны…»54.

В договоре 944 г., следовательно, уже не упоминаются «светлыи и велиции князи», вместо этого использована не то что менее торжественная, но прозаическая формулировка: «всякое княжье» и просто «князи». Нет даже уверенности в том, упоминаются тут то ли главы племенных княжений, то ли члены семейства Игоря. Склоняюсь всё же к мысли, что речь идёт о племенных князьях, но их значение в общественно-политической жизни страны уменьшилось и поблёкло. Контекст договора 944 г. оставляет возможность для предположения, что к ним относились не как к сильным и автономным властителям, а как к подчинённым киевскому князю правителям племенных территорий. Об этом же, как мне кажется, свидетельствуют и упоминания в тексте соглашения 944 г. «всех людий Руския земли», «людий всех руских» – речь идёт о населении государства с общей для всех территорией, в котором место племенных княжений делалось всё скромнее.

Тем не менее вожди княжений чувствовали себя достаточно уверенно и в годы правления Игоря. Недаром формула его договора с греками в части, касающейся глав княжений, осталась по содержанию неизменной со времён Олега. В преамбуле договора 911 г. говорится о том, что русские послы пришли от Олега и светлых и великих князей, соглашения же 944 г. – от Игоря и всякого княжья55.

И после Игоря, при Святославе и его сыне Ярополке, «светлыи и велиции князи» сохранили, пусть даже в урезанном виде, автономию, богатства и влияние в обществе. Положил конец автономному статусу племенных княжений, а заодно и могуществу их вождей Владимир Святославич. Он заменил в главных городах Русской земли племенных князей своими сыновьями