В той части учебного корпуса, в которой располагался кабинет профессора Лантерея, в этот час было безлюдно. Даже свет настенных кристаллов был приглушен так, что идти приходилось если и не на ощупь, то все-таки с опаской. Моя разыгравшаяся фантазия подсовывала мне картины одна ужаснее другой. Жуткие монстры с оскаленными мордами так и норовили выпрыгнуть из-за каждой двери. Я в какой-то момент даже усомнилась, а туда ли я иду? Казалось, что в этот час здесь никого не может быть.

И только когда я увидела полоску света из-под одной из дверей, поняла, что иду в верном направлении. И что заставляет профессора Лантерея сидеть допоздна в школе? Неужели у него так много работы?

Я постучала в дверь кабинета и пискнула:

- Профессор Лантерей, это студентка Орэйс.

Чуть выждав, приоткрыла дверь и спросила:

- Можно?

Раздалось покашливание и голос профессора:

- Заходите уже, в коридоре ужасные сквозняки.

Я торопливо прошмыгнула в кабинет и плотно закрыла дверь. Профессор не был похож на человека, изнемогающего под грузом дел. Более того, перед Лантереем на столе стояла чашка кофе, в руках старик держал сегодняшний номер газеты. Да и повешенный на спинку стула старомодный сюртук намекал, что все дела уже сделаны.

На меня профессор не обращал внимания, а продолжал читать какую-то заметку. И я улучила момент, чтобы оглядеться. Мне почему-то казалось, что кабинет профессора Лантерея должен выглядеть иначе. Непременными атрибутами представлялись кипы старых документов и подшивки газет. Книжные полки, с толстым слоем пыли на корешках книг. Заваленный каким-нибудь хламом подоконник. И на всем печать запустения и ветхости.

Но кабинет, в котором я оказалась, выглядел иначе. На стене за спиной профессора висели портреты разных людей. Преимущественно, женщин. По прическам дам и их нарядам можно было сделать вывод, что жили эти дамы еще до моего появления на свет. В самом центре стены красовался семейный портрет, который не мог не привлечь внимания. Молодая красивая женщина с тонкими, изящными чертами лица. Её белокурые волосы были скромно собраны в пучок, но в этой простоте чувствовался особый шарм и очарование. Крупный мужчина с тяжелым взглядом обнимал женщину за талию, а второй рукой он придерживал девочку лет трех, которая сидела у мужчины на коленях. Рядом стоял светловолосый мальчик, лет десяти. Атмосфера этого портрета не оставляла никаких сомнений, что в эти минуты все семейство было счастливо и довольно своей жизнью.

На другой стене, возле окна висело множество почетных грамот. Тут же на стеллаже стояли наградные кубки различной конфигурации.

Возле окна чайный столик, на котором красовалась ажурная салфетка, связанная чьей-то умелой рукой. Кофейник и вазочка с конфетами гостеприимно поблескивали в свете кристаллов.

- Студентка Орэйс, я вас слушаю, - газета зашуршала, и профессор посмотрел на меня поверх страниц.

- Я пришла сдать задолженность, профессор.

Старик отложил газету в сторону:

- Разумеется. Не пожелать же доброго вечера вы пришли. Садитесь и отвечайте тему первого семинара.

Я присела на стул по другую сторону стола и начала пересказывать лекцию. Но когда я пересказала только половину, профессор вдруг прервал меня:

- Студентка Орэйс, вы как участница первой спасательной экспедиции в Междумирье, и как потомственный артефактор, как вы считаете, может спасательная экспедиция завершиться полным успехом?

От неожиданности я растерялась на несколько секунд:

- Э… А что вы подразумеваете под полным успехом, профессор?- решила я сначала уточнить. Старик поднял вверх указательный палец и торжествующе воскликнул: