– Жуть какая, – поморщилась я.

Я направилась за Реусом к свободному столику и по пути заметила, как на нас с ним смотрят. На меня из-за моего несоответствия местным стандартам красоты, на него из-за шрама. Кто-то пялился в открытую и даже не стеснялся. Кто-то украдкой бросал взгляды. Были, конечно, и те, кого мы совсем не волновали.

Мне отчего-то стало весело.

– Как думаешь, – начала я, как только мы сели за столик, – кого они считают уродливее: тебя или меня?

Реус вовсе не обиделся, потому что я это не в обиду сказала, наоборот, улыбнулся. У него такие морщинки вокруг глаз собираются, когда он улыбается, и ямочки на небритых щеках появляются. Наверное, я пошутила про наше уродство как раз потому, что по-настоящему не считала некрасивым его или себя. И мне, по большому счету, было все равно на чужие высокомерные взгляды.

– Да уж. Может, нам пойти в деревню и за деньги детишек пугать? – поддержал Реус. – Учитесь, иначе Леший сделает с вами то же, что и с этим дядей!

– Ешьте кашу, а не то станете как тётя Вика! – улыбнулась я.

Реус засмеялся. Тут-то я и осознала, какой у него красивый смех, когда смеется он вот так, искренне, а не надо мной.

– Знаешь, худышка… Никакая ты не уродина, – понизив голос, произнес он, глядя куда-то в сторону.

– Знаю. Ты тоже, – отозвалась я.

На мгновение он взглянул на меня, но тут же отвел взгляд. Интересно, о чем он думает? Вот что у него в голове?

– Что будете есть?

Я вздрогнула. Официантка как-то незаметно подкралась!

– Два двойных завтрака, – ответил Реус. – И два каменных отвара.

– Это что такое? – заинтересовалась я.

– Отборные камни из лучших пещер выстаиваются при лунном свете, – монотонно проговорила официантка вызубренный текст. – Потом опускаются в молоко и варятся до полного растворения. Лучшие каменные отвары только у нас.

Закончив «выступление», она удалилась, а шокировано хлопала глазами, хотя пора бы перестать удивляться.

– Это чьё же молоко такое, в котором камни растворяются?!

– Тебе лучше не знать. Но отвар очень бодрит. Будут силы на то, чтобы треснуть меня и убежать в лес. А мне силы нужны, чтобы догнать тебя и от кого-нибудь спасти.

– Какое благородство! – фыркнула я. – Вообще-то, ты меня похитил! Забыл?

– Я верну тебя друзьям, как заберём карту. И давай не будем начинать этот разговор по второму кругу, – отрезал Реус.

– А куда мы хоть идем-то?

– На нашу с вампирами нейтральную территорию.

– Ну и где это?

– Это кладбище, – ответил Реус. – Не особо приятное местечко, но… – Его прервала официантка, поставившая перед нами два огромных блюда с завтраком: на тарелке были овощи и нечто, напоминающее жареную курицу. Выглядело очень аппетитно: я сразу позабыла обо всех своих проблемах и хотела лишь одного – кушать. – Ладно, давай есть. Путь предстоит неблизкий.

– Приятного аппетита, – отозвалась я и принялась набивать рот едой. Заметила, что Реус, вместо того, чтобы есть, смотрит на меня. И не своим фирменным взглядом а-ля «я тебя презираю», а как-то совсем иначе. – Фто? – пережевывая, спросила я.

– Ничего. Ешь.

Он принялся за свой завтрак.

Помнится, когда я только очнулась от сонного зелья и осознала своё положение похищенной, Реус сказал, что мы должны быть на месте к вечеру. На деле же, не считая той ночёвки в домике у джинна, дорога заняла у нас два дня.

Не спорю, в этом, в основном, виновата я. На этот раз я не пыталась сбежать, вместо этого то приставала к Реусу с бесконечными расспросами, то ныла об усталости, то жаловалась на несовместимый с жизнью голод. После первого дня пути у Реуса начал дёргаться глаз, на второй день он, готова поспорить, уже десять раз пожалел, что ввязался во всё это, и никакая карта ему уже была не нужна.