– Зачем из-за меня ругаться? Я не напрашивался – Надя сама предложила. Я пойду.

– И Дрёма уже было направился к выходу.

– А вы с норовом, молодой человек, постойте. Куда вы? – Мама едва заметно усмехнулась (парень был не из наглецов и это располагало). Интересно, а как ваша мама бы прореагировала на подобную ситуацию, а? Вот то-то и оно. Я думаю, оставайся до приезда Владимира, а там видно будет.

– Мама! Какая ты у меня умница!

Надя повисла на шее матери.

– Ох, стрекоза ты, стрекоза. Проголодались, небось? Мойте руки и к столу. Надя помоги мне.

Дрёма присел на лавку у стола и упёр тяжёлую голову в ладони. Что-то тяжёлое глухо ударилось о струганные доски. Ячу, – он проследил подкатившийся к локтю металлический «орех». – Чужой. Может все это сон. Чересчур явный, вон и руку слегка натёрло. Что же произошло? Куда я попал и как? Тут всё реальное, реальней некуда, и Надя, и мама, и даже те стражи. Призрак не может так клепать. Прикованная, – мальчик проследил за порхающей бабочкой, – надо же – как у нас порхает, а ни в одном учебнике, ни по истории, ни по географии я о такой стране не читал. Бабочки порхают, я дышу, как и прежде, но, ни города моего, ни людей которых я знал. Так, будто в театре. Герой остался, а декорации заменили, людей? Вот где закавыка. А что? – актёров переодели, а сами люди – не актёры – как были, так и остались. И разговаривают и ведут себя узнаваемо. Не инопланетяне – это точно.

* * *

В этом мире сумерки наступали несколько раньше – высокие глухие заборы проглатывали солнце ещё до того, как оно успевало доползти до горизонта. Верхушки деревьев продолжали радоваться солнечным лучам, а трава, кусты и люди приготовлялись ко сну. Тускнели.

– Так, дочка, иди постели гостю в гостиной. Видишь, у Дрёмы совсем глаза слипаются!

А Дрёме действительно очень хотелось спать. Причиной этого были и необычные события уходящего дня, и ужин, и сгущающиеся тени.

Через некоторое время он блаженно вытянул ноющее тело на мягкой постели. Поёрзав, стараясь приловчиться к Ячу, он, наконец, принял удобную позу и замер. Голова гудела, словно туго натянутый барабан, среди сплошного гула метались обрывки мыслей, и не находя своей законченности сталкивались друг с другом в бесформенный ком. А ещё через пару минут он уже спал крепким сном.

Он был зрителем необычного карнавала, участниками которого выступали те, кто остался в том, исчезнувшем мире. Музыки он не слышал, но движения героев явно подчинялись мелодии. А так как это был необычный карнавал, то каждый слышал только его любимые звуки и ритмы, что создавало впечатление хаотичности и суеты.

Вот мама в чёрно-белом бальном платье, плавно и очень красиво кружась, приблизилась к нему. Её глаза смотрели нежно и участливо. «Сынок, ты куда пропал? Я приготовила твои любимые пельмени, пора кушать!» – Она замерла перед ним белой стороной платья. «Мама, я не хочу кушать. У меня жажда. Я хочу пить». Мама изящным движением сделала ещё оборот, и теперь Дрёма видел сразу два цвета воздушного платья. «Нет, сначала покушай, а потом будешь пить. Этот мир любит свои порядки». «Ну, мама…» Платье снова стало белым, что придавало лицу мамы снежную чистоту. «Дрёма, я хочу, чтобы ты вырос и нашёл своё место под солнцем. А для этого нужно хорошо учиться и быть послушным». Наверное, грозовая туча, подумал Дрёма – лицо мамы потемнело. Он поднял голову, светило яркое солнце. Удивлённый, он снова взглянул на маму. Платье было чёрным. Она глядела куда-то в сторону. Дрёма тоже оглянулся. К ним, в костюме кота, грациозно скользил отчим. У Дрёмы даже глаза полезли на лоб – настолько необычным было это зрелище. Кот, что-то мурлыча себе под нос, подошёл к маме. «Жизнь похожа на праздник. Вечером весело, утром не хочется просыпаться. Вывод – нужно как можно дольше продлевать вечерние часы» – и он довольно заулыбался. «Точно кот на солнце» – улыбнулся сравнению Дрёма. Заулыбалась чему-то своему и мама. Семейную идиллию разрушила чистая случайность.