Я насупливаюсь. За что моя подруга такая жестокая? Неужели так сложно понять невысказанный отказ?

— Да, идем, — не дожидаясь моего ответа, говорит Катя в трубку и снова улыбается.

— Я никуда не иду! — кричу озлобленно, с вызовом ставлю кружку на прикроватную полку, ложусь и отворачиваюсь к стене, укрывшись пледом с головой.

На минуту в комнате повисает гробовая тишина. Мой протест явно вызывает у Кати негодование и теперь она, возможно, думает, как со мной помириться.

— Хорошо, я напишу тебе. Пока, — почти шепотом произносит Катя и заканчивает разговор по телефону. — Лиза?

Я не откликаюсь, продолжая лежать на месте. Смотрю в стену и пытаюсь сосредоточить внимание на подсчете мелких розовых цветочков на обоях.

— Прости… — тихо говорит Катя. — Прости, что надавила на тебя. Я хотела, как лучше.

— Для меня будет лучше, если все парни вселенной оставят меня в покое!

Катя рывком подрывается с кровати и пересаживается ко мне, а я все еще к ней не поворачиваюсь.

— Это ведь не всерьёз сказано. Мне кажется, ты сама себе жизнь портишь, подгоняя все под какие-то дурацкие рамки и правила. Дима свинья, все это знают! Но нельзя мести всех под одну гребенку.

Я выглядываю из-под пледа и укоризненно гляжу на Катю. Подобный разговор у нас возникает не впервые.

— Почему это? — противлюсь я. — Какова вероятность, что Кирилл не поступит со мной так же, как и он? Они все лжецы и относятся к девушкам потребительски!

— Да хватит! — восклицает Катя и встает на ноги, нависая надо мной. — Ты несешь эту чепуху, потому что пытаешься замаскировать свой собственный обман! Правда в том, что весь флирт и ухаживания Кирилла не были безуспешными, ведь так?

Мои щеки начинают багроветь. Я снова укрываюсь пледом и прячусь от глаз подруги.

— Он уже тебе нравится — вот, что тебя пугает.

Я нервно пыхчу. С Катиной стороны это слишком смелое высказывание.

— Хорошо, — усмехаюсь я, поднимаюсь и отбрасываю плед в сторону, — я пойду в этот чертов боулинг, но лишь для того, чтобы ты поняла наконец насколько сильно заблуждаешься!

***

Кир

— Да сейчас, мам, не паникуй! — кричу я, отвечая на просьбу навести порядок в своей комнате.

Я нехотя начинаю хватать вещи с пола. По-моему, здесь просто небольшой творческий беспорядок, и только. Но мама продолжает настаивать, что у меня свалка: игровые журналы, упаковки из-под бургеров, носки и прочая одежда — далеко не весь список того, что валяется на полу. Ладно, возможно, она права.

Я поднимаю джинсы и вижу, что ранее они отлично закрывали собой огромное пятно от кофе. Оно давно высохло и въелось, теперь ужасным образом привлекая к себе внимание.

— Блин, — говорю вслух и чешу затылок. Мама определенно будет в бешенстве. Мусор-то можно убрать, а вот за ковролин она меня прибьет.

Хочу положить джинсы обратно, но в кармане что-то шуршит. Я хмурюсь и сую в него руку. В ладони оказываются клочки фотографии. Тут же вспоминаю тот день, когда нашел их и положил в карман.

Отбрасываю джинсы в сторону и усаживаюсь за компьютерный стол. Разложив перед собой кусочки, я соединяю их. И снова, как и в тот раз, я вижу половину Лизиного лица, ее струящиеся по плечам волосы, и гадкую руку, приобнимающую ее. Хватаю скотч и склеиваю обрывки. Через секунду оцениваю свои усилия — соединено не очень ровно, ну и ладно. Мой взгляд сосредотачивается на неизвестной руке, и я приближаюсь к фотографии, ища определённые детали. И нахожу. Одну. Но важную. На руке незнакомца блестят дорогие часы. Мне уже доводилось их видеть. К сожалению, дважды.

Откинувшись на спинку стула, я нервно усмехаюсь. Так этот Дима ее парень? Почему она прямо не сказала мне об этом? Я, как последний придурок, из кожи вон лез, чтобы понравиться ей. Теперь причина ее отрешенности более чем ясна. Или… может быть… все не так однозначно, как кажется? Почему тогда она пошла со мной в кино в тот раз? Ничего не понимаю!