— Подобных гарантий не может дать никто. Самое важное в этой ситуации — твои чувства. Если есть симпатия, тогда я проблем не вижу.

— А кто говорит о симпатии?! — брыкаюсь я и выпучиваю глаза.

— Твоя счастливая физиономия, — прыскает Катя, возвращаясь к нарезке овощей.

Не сумев сдержаться, улыбаюсь. Сама я не в силах понять, какие именно эмоции преобладают во мне, когда «этот странный парень» обхаживает меня. Он навязчив, напорист и… безумнокрасив. Последний пункт меня пугает больше всего. Дима тоже красив… Все же Кирилла я опасаюсь. Очень плохо, если парень знает, что привлекателен.

— Он позвал меня на свидание…

— Правда?! — возбужденно отзывается Катя и снова отбрасывает все дела. — Что ты ответила?

— Завтра в половину седьмого вечера у кинотеатра «Сатурн».

— М-м-м… Не забудь электрошокер, — хихикает Катя и успевает увернуться от моей руки, которой я хочу ее толкнуть.

— Иди ты.

— Не пойду, лучше расскажи, почему ты была вся мокрая, когда я вошла?

Внезапный вопрос заставляет меня мгновенно занервничать. В ту же секунду я воплю от боли, потому что умудряюсь глубоко порезать палец. Как же так! Рана получилась какая-то… рваная, ужасающая. Кровь обильными каплями капает на столешницу. Вечно со мной так.

— О, Господи, — восклицает Катя и хватает пачку салфеток, кладя их на стол. Теперь от ее допроса я никуда не смогу убежать.

6. Глава 6

Лиза

С каждым легким движением руки на моих губах появляется все больше розового блеска. Яркая черная подводка подчеркивает и без того выразительные серые глаза, но в следующий же миг я хватаю ватный диск и нервно стираю со своего лица весь макияж.

Катя, сидящая на кровати и тихо листающая журнал, не может не заметить моих столь резких действий и исподлобья глядит на мое отражение в зеркале.

— Не нервничай, — цедит она сквозь зубы, будто боится вызвать у меня еще большее раздражение.

— Я не нервничаю! — спешу оправдаться и встречаюсь взглядом с Катей, все еще смотрящей на меня через зеркало. — Просто…

Откидываю в сторону использованный ватный диск. Мое тело обмякает на стуле, и я мирюсь с неизбежностью.

— Что?

— Не хочу, чтобы он думал, будто я для него наряжаюсь.

— Ой, поверь мне, — машет рукой Катя, — даже если ты появишься перед ним в несуразном виде — он не заметит разницы. Хоть мешок из-под картошки надень. Парни такие штуки не понимают.

— Думаешь?

— Уверена, — прыскает Катя, потуже затягивает аккуратный хвостик на макушке и снова переключается на журнал.

Смотрю на свое отражение. «Окей, тогда надену джинсы», — думаю я, наношу крем на лицо и поднимаюсь с места.

Я лениво подхожу к шкафу, отворяю белоснежные дверцы и смотрю на его «внутренности». Малюсенькое пространство делится на две части: для вещей на вешалках и для вещей на полках. Глаза пробегаются по красивым платьям, обладательницей которых на самом деле являлась Катя, но стеснялась их носить. Затем взгляд метается к полкам, две из которых принадлежат мне. Почти не задумываясь, я хватаю старые черные джинсы и первую попавшуюся футболку.

— Ты что, пойдешь в фирменной футболке местного кафе? — усмехается Катя, уставившись на изображение огромной улыбающейся кружки кофе, смотрящей на нее с моей груди.

В ответ на это я пожимаю плечами.

— Ну да. Разницы же нет, он ничего не заподозрит.

Катя смеется в голос и все же не препятствует.

Переодевшись, я пытаюсь пригладить на себе горчичного цвета футболку, та оказывается слишком мятой. Может быть, погладить?.. Или нет?

— А там прохладно? Не знаешь? — спрашиваю у Кати.

— Не в курсе, открой окно да посмотри.

На улице осень, чего же тут гадать? Я ощущаю холод, прикасающийся ко мне с улицы через открытое окно. Вот и отлично, ничего гладить не придется. Стянув с крючка у входной двери синюю джинсовку, я напяливаю ее на себя, следом надеваю кроссовки и собираю волосы в самый обычный хвост.