История индийской мысли изобилует лакунами в отношении достоверных данных о времени и деталях жизни тех или иных религиозных учителей, мыслителей и персонажей. Джайнская традиция также не составляет здесь исключения. Несмотря на обширный корпус житийной литературы, массив эпиграфики и непрерывность самой учительской линии передачи, даже о средневековых наставниках, философах и религиозных деятелях у нас нет неоспоримых данных. Поэтому, говоря об авторе того или иного сочинения, индологи имеют возможность приводить сведения только агиографического характера, почерпнутые из различных нарративов, составленных спустя несколько сотен лет после смерти героя повествования. В этой непростой с исторической точки зрения ситуации единственно приемлемым способом датировки изучаемых философских текстов оказывается их сравнение между собой: какие произведения цитирует тот или иной автор. В таком случае ученые утверждают, что данный философ жил «после такого-то и такого-то». Или же (что случается гораздо реже в силу недоступности раритетных манускриптов из джайнских хранилищ-бхандар) возможная датировка сочинения осуществляется на основе датирования первого известного манускрипта данного текста.
В случае с личностью Брахмадевы, автора ДСв, не сохранилось никаких сведений, даже агиографического характера. Также нет и никаких эпиграфических данных о нем. Само имя комментатора вызвало разногласия в среде джайнских пандитов. Так, пандит Джавахарлал Шастри, первый издатель ДСв, полагал, что имя автора комментария – Брахма-Деваджи (Śrī Brahma-Devajī)[8], где именем собственным является «Деваджи», а «Брахма» в данном случае выступает в качестве своеобразного титула, указывающего на то, что его носитель был брахмачарином, т. е. соблюдающим обет целомудрия [Śāstrī 1999: 11]. Однако другой джайнский пандит, известный знаток дигамбарской традиции А. Упадхье[9], усомнился в том, что слово «брахма» относится к статусу комментатора. Он справедливо подчеркнул: «Несмотря на то что Немидатта, автор Ārādhanā-kathākośa, Хемачандра, автор Śrutaskandha на пракрите, использовали слово brahma в качестве своего титула, не похоже, что brahma является титулом в случае с Брахмадевой, поскольку „Дева“ не использовалось в качестве обычного имени, но часто было окончанием имени; и, поскольку было много джайнских авторов с именами „Брахмамуни“, „Брахмасена“, „Брахмасури“ и т. п., „Брахмадева“ также следует понимать как имя» [Upadhye 1988: 81].
Согласно все тому же Дж. Шастри, перу Брахмадевы принадлежат восемь произведений: «Параматмапракаша-вритти»[10] (Paramātmaprakāśa-vṛtti, букв. «Комментарий на „Свет высшего атмана“», далее – ППв) – комментарий на сочинение Йогинду «Параматмапракаша» (апабхрамша Paramappapayāsu, букв. «Свет высшего атмана»), «Брихаддравьясанграха-вритти», «Таттвадипака» (Tattvadīpaka, букв. «Светильник реальности»), «Джнянадипака» (Jñānadīpaka, букв. «Светильник знания»), «Триварначарадипака» (Trivarṇācāradīpaka, букв. «Светильник поведения трех варн»), «Пратиштхатилака» (Pratiṣṭhatilaka, букв. «Точка установления»), «Вивахапатала» (Vivāhapaṭala, букв. «Дворец свадьбы») и «Катхакоша» (Kathākośa, букв. «Сокровищница рассказов») [Śāstrī 1999: 11].
Из перечисленных выше текстов до настоящего времени дошли только два первых сочинения-комментария, и, до тех пор пока не будут обнаружены манускрипты остальных, мы можем с уверенностью говорить только о Брахмадеве-комментаторе, но не о Брахмадеве-авторе самостоятельных произведений. В связи с этим А. Упадхье высказал резонное предположение, что атрибутирование других шести текстов Брахмадеве произошло в результате ошибки – из-за слова «Брахма» в имени авторов: «(Арадхана) – катхакоша» написана Брахма-Немидаттой, а «Триварначара(-дипака)» и «Пратиштхатилака» – Брахмасури [Upadhye 1988: 81]