Несмотря на апелляцию к «человеческому фактору», в имеющемся диапазоне культурологических характеристик понятие города всё же остаётся в рамках понимания его как среды, места и т. д. Реализация культурологического подхода пока не выходит за пределы развёрнутой иллюстрации тезиса: бытие городов есть результат отделения труда физического от труда духовного.

Цель автора этих строчек заключалась в том, чтобы, учитывая существующий опыт концептуализаций, предложить универсальную человекомерную онтологию города, позволяющую однозначно определить искомое понятие и применять его для построения любых исследовательских стратегий.

Исходным пунктом рассуждений стал анализ работы известного американского урбанолога К. Линча «Образ города» [36]. В ней отражен опыт изучения восприятия различными людьми архитектурного облика одного и того же города на примере Бостона, Лос-Анджелеса и Джерси-Сити. По итогам интервьюирования респондентов и составления ими картосхем городских центров Линч пришел к заключению, что образ города у разных людей существенно отличается. Индивидуальное восприятие зависит от ряда причин, в частности, от возраста человека, уровня образования, социального положения, интересов, знания микрогеографии города. Общего для всех ментального рисунка того или иного города не существует. Каждый горожанин и приезжий создаёт в воображении «свой» Бостон, Лос-Анджелес или Джерси-Сити из значимых для него деталей городского ландшафта.

Результаты исследования Линча, а также его современных модификаций позволяют сделать и более общие, более далеко идущие выводы. Ментальное картографирование показывает, что город для человека начинается с акта осознания – интеллектуального действия, и что индивидуальные представления о городе являются формой его существования для осознающего субъекта. Таких представлений – «персональных городов» – столько же, сколько и людей. Отличия этих представлений обусловливаются индивидуальной (формируемой условиями среды и личной жизненной траекторией) «оптикой» мышления – образами, понятиями, субъективными впечатлениями. А то, как человек распоряжается своим видением города и действует практически (создаёт предприятие, храм или банк, рисует городской пейзаж, пишет критическую статью о неудовлетворительной работе коммунальных служб и т.д.), определяет контуры внешней оболочки персонального города. Её составляют артефакты – материальные образования, в которых запечатлена интеллектуальная активность индивидуума.

Внешние оболочки сосуществующих персональных городов образуют эмпирический, наблюдаемый город, который своей материальностью маскирует интеллектуальные процессы. Неочевидность интеллектуальной природы города объясняется и тем, что структурирование человеческой популяции на основе отношений собственности обусловливает во многом вещный характер индивидуального восприятия мира. Персональность города остаётся непроявленной также из-за необходимости кооперации индивидов для обустройства экологической ниши человечества и развития человека. Кооперированный индивид в собственном сознании оказывается в тени такой ментальной конструкции как «общество».

В этом свете анализ взглядов на город, сложившихся в рамках различных исследовательских подходов, обнаруживает, что они отличаются только внешне. Их общим основанием является фиксация вещной стороны городской жизни. Но, в силу разделения научного труда (частного случая всеобщего разделения труда) и избирательности зрения специалистов, эти взгляды вмещают разные подмножества создаваемых человеком вещей. Из таких наборов и конструируются «разные» теоретические образы городов. Например, сравнивая обществоведческий и экологический подходы, можно заметить, что в первом случае город понимается как вещь «производственный аппарат общества», а в другом – как вещь «результат общественного производства».