***

Мой шпион вернулся из разведки. Походы в канцелярию больше не нужны – и я рад этому почти так же сильно, как благополучному возвращению друга. Я выжидал возвращения Ли Ваня две недели – приходилось торчать в бухте и кланяться чиновникам.

Страна-за-горами известна своей толерантностью. Здесь находят прибежище беглецы из всех стран. И преступники, конечно. Такие, как я.

Два года назад мой друг Гордон обосновался здесь – и как в воду канул. Я осторожно пытался узнать, как он устроился, чем занимается. Но сведений не было.

Теперь я и сам скрываюсь. В Королевстве Трёх Мечей, надеюсь, королевскому казначею до сих пор икается при одном воспоминании об опустевшем хранилище. Перед побегом из страны я выгреб из казны всё, что было. До последнего тиггерта.

Собрался было обосноваться в Астриканте. Хорошая, тихая страна. Дом купил, жениться собирался. Новое сердце приобрёл. Всё рухнуло в момент. Убил дочь губернатора – по нелепой случайности, но кто бы стал слушать мои оправдания! Пришлось бросить налаженную жизнь и дом – и снова бежать, на этот раз в Страну-за-горами. Тогда же и Ри появилась. Её послали меня прикончить – я рад, что у неё не получились.

***

Ли вернулся под вечер. Возник на пустом месте, и я опять удивился его умению появляться ниоткуда и скрываться в никуда. Китаец был мрачен. Моего друга он не нашёл.

– Как будто и не быро никогда никакого Горидона, – Ли хлебал горячий боргош, – я недерю крутирся в той деревне, где его видери посредний раз. Запомнири, конечно. Он ведь с помпой путешествовар. Богатенький Горидон.

Ли остро взглянул на меня. Помедлил.

– Знаешь, Довик, его, возможно, и в живых уже нет. Стукнури по горове нашего Горидона – и прикопари в укромном местечке.

Нет, Ли. Гордон жив. Я не буду сейчас тебе объяснять, но я чувствую каждого дракона, с которым встречался в жизни. Таково свойство Всадников. И внутреннее чувство говорит мне – он где-то далеко, в горах. И он жив. Почему не отвечает на мой зов – непонятно. Но я надеюсь найти его.

Древняя раса Всадников заканчивается как раз на мне. Я – последний. После останутся только легенды о повелителях драконов. Если я не оставлю потомства, конечно.

Всю историю драконов и Всадников мне рассказывал отец – давным-давно, в прошлой жизни, когда мир был ещё огромным и радостным, и два самых главных человека любили и защищали меня. Родителей убили, когда мне исполнилось восемь. Но легенды о Всадниках, которые рассказывал отец, я выучил наизусть.

Мой род восходит к самому первому Всаднику – Веселу вей Дану. Именно он, мой предприимчивый пра-пра, исхитрился украсть драконье яйцо и остаться в живых. Говорят, он появился в пещере, когда драконица была в облике прекрасной женщины. Все знают это свойство разумных драконов – часть жизни проживать в человеческом обличье.

Весел притащил с собой целый ворох редких тканей, ожерелий, всякой женской мишуры. А когда дама серьезно увлеклась кружевами и парчой, потихоньку сунул одно яйцо себе в суму, что висела через плечо.

Весел гнал коня, и тот уносил его всё дальше от пещеры – впрочем, с драконом по быстроте ни один конь не сравнится. Буквально через пару часов яйцо треснуло и раскололось. Детёныш вылупился. Первым, кого увидел кроха-дракон, был Весел. Когда разъярённая драконица догнала похитителя, малыш уже называл Весела своей мамой. Он считал бы мамой первого, кого увидел. Импринтинг. Запечатление. Сразу – и на всю жизнь.

История скрывает, как именно мой предок откупился от драконицы – только кое-где в летописях проскальзывают намеки, что заглаживать вину Веселу пришлось весьма пикантным способом. Об этом отец говорил вскользь, отводя глаза. Но как бы там ни было, хитрец получил собственного дракона. А с ним вместе – силу и власть.