«Были названы», «драконы-охранники»… Какая аккуратная игра словами!

- Я не позволил тебе замарать честь рода очередной проституткой, но я более ста лет управлял Сенатом, заботясь о нашей стране и благосостоянии ее народа. И ты, как никто другой, должен понимать, как много для меня значит эта должность!

- Очень много… - даже не в голосе, в эмоциях Фредо промелькнула грусть. – Зато теперь вы сможете больше времени проводить с семьей. Надеюсь, лэр Буджардини не расторгнет вашу помолвку со своей дочерью. Но даже если так, вы легко найдете ей замену, ведь благосостояние рода Веккьони всегда волновало вас чуть больше, чем благосостояние остальных жителей Хитхгладэ.

- То есть ты отказываешься поговорить с их величествами о моем возвращение в Сенат?!

- Моя обязанность - охранять королей и оберегать их покой, а не обсуждать с ними их решения.

- Ты еще пожалеешь об этом… Вы все… - и, хлопнув дверями, лэр Веккьони стремительно покинул наши покои.

- Очешуеть, вообще… Мы еще и крайние оказались! – прокомментировал Ним последнюю фразу. Я предпочла тактично промолчать, хотя в голове у меня вертелись очень разнообразные пожелания доброго пути будущему свекру.

Фредонис вернулся в комнату, посмотрел на нас виновато, вздохнул…

- В чем-то твой отец прав – лично я уже жалею. Надо было сразу спустить его с лестницы и лечь спать дальше, - выдал ему Ниммей, вопреки собственным советам. – Надеюсь, в этот раз он сказал все, что хотел, и «Возвращения изгоя – три» не предвидится.

- Я тоже на это надеюсь, - хмуро согласился Фредо.

Сна не было ни у кого ни в одном глазу, хотя я подозревала, что это временное явление. Сейчас адреналин выветрится, и нас снова вырубит, как младенцев. Надо только подождать.

- А давайте в карты поиграем? – предложила я, поправив на плече покрывало.

Как я и предполагала, на второй партии в подкидного мы принялись позевывать. А когда я проиграла третью партию подряд, Ним собрал карты и кивнул в сторону кровати:

- Давай, ящерица, центрируйся.

В этот раз при скидывании покрывала во мне зашевелился легкий зародыш стеснения, но желание спать не дало ему вырасти, тем более я довольно быстро оказалась под одеялом. А спустя долю – и оба моих мужчины тоже.

Во время игры мы болтали о всяких пустяках, подшучивая друг над другом и старательно обходя темы, связанные с детством, драконами и последними событиями во дворце. Как выяснилось, мы вполне можем просто болтать ни о чем, по крайней мере долей двадцать-тридцать.

Уже засыпая, я поймала себя на мысли, что перестала переводить местное время на свое. Привыкла, что местный час – это не шестьдесят минут, а семьдесят две доли. А в местных сутках не двадцать четыре часа, а шестнадцать. И вместо секунд здесь мгновения, которых в одной доле тоже семьдесят две.

***

Когда я сквозь сон услышала стук в дверь, то решила сначала, что все еще сплю. Или что у нас тут временная петля какая-нибудь зациклилась.

Ним, зевая, сел и потряс головой. Расфокусированным взглядом поискал штаны. Не нашел. После чего мрачно объявил, что запуск долбоклюев по ступенькам дело быстрое, наряжаться не обязательно. И направился к двери.

Доли две мы с Фредо выжидали, а потом быстро спрыгнули с кровати, но одеться не успели – Ниммей вернулся и объявил:

- Их величества приглашают нас осчастливить их своим присутствием. Без нас им королев не выбрать, перо им всем… Спать-то как хочется! Я в Академии с ее ежеутренним громыхалом в четыре утра высыпался лучше, чем во дворце. Драконов здесь не уважают…

- А поесть?.. – поинтересовалась я, одновременно изучая свой новый наряд. Почему-то вместо трех нижних юбок к этому полагалось пять.