– Да, пистоли надо смастерить, – кивнул мастер, как вернулись с избиения разбойников, – двухствольные, а замки разнести, чтобы искра не попала, если ветер будет.

– Повесить у седла попарно и будет удобно, – сказал я, – офицеров нужно вооружить такими.

– Сделаем, пока с механизмами замков бьёмся, – махнул рукой Лорентин, – как аркебузы?

– Не знаю скольких застрелили, – покивал я, – однако испугались крепко, думали видать господь за непотребство карает.

– А не господь ли дал твоей милости аркебузу в руки, – хмыкнул мастер, – пойду работать.

– И не богохульствовать при этом, – нахмурился весьма набожный Гонсало, – виданное ли дело о помыслах божьих рассуждать!

– Раз мы живы, а противник мёртв, – улыбнулся я, – значит Бог нам благоволит.

– И то верно, – сняв шляпу перекрестился и поглядел на небо испанец, – мои парни говорят, что после доброй победы жалование бы повысить.

– Хитрые какие, – ухмыльнулся я, – будет война, будет военное жалование и добыча.

– Попробовать стоило, – улыбнулся Гонсало, – ребята уже засиделись.

– Не заржавеют, – нахмурился я, вспомнив про баронские обязанности выставлять королю отряд, – скоро общий смотр, будем хорошо укомплектованы, подбросят деньжат, будет с чего платить жалование.

– С таким мастером, – глянув на покрикивающего Лорентина, сказал Гонсало, – доспехов и оружия будет много.

– Он мастерит не бесплатно, – вздохнул я, – дешевле конечно и лучше делает соседских мастеров, но я покупаю доспехи, тратя деньги от вина и помола, хорошо винограда и яблок много, да налоги подоспеют, но доходы поместья не такие радужные, как считается.

– На то, барон, ты голова, – хлопнул меня по плечу испанец, – про тебя легенды в городке рассказывают, да что там, в столице про тебя слыхивал, потому и приехал.

– И что говорят? – полюбопытствовал я.

– Что сотню драконов убил, будучи оруженосцем герцога, рыцарем стал где-то в сарацинских землях, – разгибал пальцы испанец, припоминая истории рыночных торговцев, – что жену у дракона отбил, принцессу вроде варварскую, простой люд не обижаешь, каждому жильё и работу найдёшь.

– Брешут, – просто сказал я.

– Понятно, что брешут, – улыбнулся Гонсало, – у нас тоже легенды ходят о добрых рыцарях, что имущество беднякам раздают, да сарацинов с драконами убивают ежедневно.

– Дались им сарацины, – вздохнул я, – люди как люди, Бога славят, живут честно, свинину не едят и вино не пьют, это да.

– Кстати о вине и кабанятине? – потёр руки испанец, – пир?

– Не такая уж победа, – вздохнул я, – впрочем, бочка вина и кабанчик с меня.

– А говоришь имущество беднякам не раздаёшь, твоя милость, – хохотнул испанец, – гуляй банда!

Вскоре, благо аркебузы быстро прижились, солдаты начали щеголять в широкополых шляпах, чтобы прикрывать в дождь фитиль. Некоторые, правда, одну полу завернули и прикрепили булавкой, чтобы удобнее было целиться. Правда, кто возил аркебузу в седле, широкополую шляпу недолюбливали – к аркебузе для удобства перевозки приделали ремень, чтобы закидывать оружие за спину, так ствол норовил сбить шляпу. Конные стрелки предпочитали шапки без полей или небольшие шлемы без забрала. С аркебузами быстро освоились, будто не диковина это какая, а привычное всем оружие, даже лошади в Сарже не вздрагивали от выстрелов, а жители вообще на пальбу внимание не обращали давно, занятые своими делами.

Рыцарские времена не прошли. Просто драконы стали другими.

Артур Конан Дойл

Завёлся в окрестностях дракон, отписался его светлости, однако наш драконоборец что-то забарывать чудовище не торопился. Вообще последнее время герцог сдавать начал или просто раньше я глядел на его светлость как на бога? Мне казался сей достойный муж неутомимым, воинственным, охочим до женщин и выпивки – настоящим благородным рыцарем. А получалось: герцог малограмотный, глуповатый, обделённый мужской силой и трусоватый малый, хоть совсем не старый. Конечно, над слугами и псарями лютовать мастер, а давешнего герцога Этьенского забоялся на копьё принять. Надо сказать, герцог был хорош для турниров, однако побеждён драконодавом, а значит негодной выучки. Поэтому без его светлости пришлось отправляться в поход.