«Как давно это было! Года три прошло или четыре. Но я до сих пор помню, как мне было страшно. Интересно, какого ей? О чём она думает? Ей хочется сбежать или просто отсидеться?»

Он посмотрел на девушку, но глаза её были обращены в сторону леса, что располагался с её стороны, а стёкла были опущены и взгляд не рассмотреть.

– Волноваться – это нормально. Мы хоть и иные, но тоже люди. И тревога нам не чужда. Ты можешь спокойно спрашивать на собрании. Знаешь, страшнее пропустить какую-то важную деталь, чем не задать вопрос, который будет казаться тебе глупым, а окажется очень нужным! – философски отметил Огги и снова попытался понять, что творится на душе его частой гостьи его клуба.

Ответом ему был кивок головой.

Они добрались за час, приехав к заброшенному домику, у которого была выцветшая вывеска: Смотритель. Огги припарковался и выключил зажигание, а девушка вышла и остановилась, глядя на надпись.

–Помню, как бабушка рассказывала, что Смотритель Эрнст грабил старейшин, утаскивая ценные артефакты и сбывая их знакомым коллекционерам, пока ему в руки не попала проклятая вещь, которую трогать могли лишь ведьмаки. И вот существо вырвалось из трости и заперло его на пожизненный срок в его же доме, в который никто не смог попасть, чтобы спасти неудачливого вора, – она посмотрела на окна, загрязнённые от времени. – Помню, как бегала сюда с ребятами из твоего дома, и мы пытались совершить геройский поступок: попасть в дом и спасти незнакомца. Но двери не открывались, а стёкла не бились. А потом мы стали старше и забыли эту затею, – она посмотрела на удивлённого спутника и добавила. – Иногда хочется совершить подвиг. Настоящий. Помочь кому-то и спасти жизнь, чтобы моя не была пустой. Чтобы вспоминали не как ту, что по вечерам не пропускает оргии и ходит на них как на работу… А как ту, что смогла вытащить Смотрителя, что будет жить вечно в своём поместье или совершившая ещё что-то. Это не желание стать знаменитой, – проговорила она, понимая как звучат её слова.

–Это желание оставить после себя след, войти в историю и чтобы помнили в первую очередь нечто хорошее, – понимающе сказал Огги. – Знакомое чувство. Тоже хочется, чтобы помнили не хозяином клуба похоти, а человеком, принёсшим благо для мира, – улыбнулся он, приобнимая девушку и ведя её в сторону едва заметной тропы около поместья Эрнста.

Они продвигались по извилистой дороге. Огги шёл впереди, держа Арию за руку, как маленькую девочку, чтобы она не отстала. Ни у ведьмака, ни у русалки не было ночного зрения и приходилось двигаться осторожно. Сзади послышался шум мотора и их ослепило светом от проезжающей машины.

–Я думала, что здесь запрещено ездить на транспорте, заповедник всё-таки, – недовольно проворчала девушка, стараясь не оступиться. Дорожка перешла в навесной мост и нужно было ступать осторожно на перекладины, ведущие их к небольшому каменному островку, куда можно было проехать и на машине по дороге, что ярусом ниже, но там запрещено было ходить, поэтому они двигались по более опасному маршруту.

–Это Феяр приехал. Его ковин последний среди фей и он пользуется особой милостью, потому что представляет вымирающую расу, – в его голосе было явно презрение и отвращение. Они почти дошли до спуска.

–Разве феи это не стражи флоры? – удивилась отношению этой расы Ария, придерживаясь свободной рукой за перила, покачиваясь от каждого шага и радуясь безветренной погоде. – Ужасный маршрут. С трудом представляю бабушку, которая тут идёт. Когда я приезжала раньше сюда, подвесной мост не внушал мне никогда доверия, да ещё и не горизонтальный, а под углом вниз, чтобы на последней ступени войти в портал.