Он понимает, что я в его власти, а значит ничего не могу сделать? Одна в чужом городе. Пальцы сжимают браслет на правой руке. Цветные нити, символ покровительства богини-драконицы Леды, кажутся сейчас издевательством и насмешкой. По традиции жена первый месяц носит браслет, символизирующий начало семейной жизни. В этот период муж должен угождать избраннице, чтобы она осталась с ним и не разорвала браслет раньше положенного срока.

Но Эйнар знает, что у меня нет выбора. Эти мысли убивают.

Встаю и скрупулёзно распрямляю ткань платья. Медленно выхожу из малого зала, нацепив непроницаемое выражение лица. Наверняка слуги знают, зачем раан Джакар позвал этих женщин, от этих мыслей чувствую, что щёки начинают предательски пылать.

Меня и так не слишком хорошо приняли – неместная двадцатилетняя девица, из недавно присоединённого к королевству крохотного степного государства. Дикарка и чужачка. Я делала всё, чтобы не выказать неуважения к местным традициям, вела себя как истинная раани Джакар, но всё равно косые взгляды прислуги преследовали меня всюду.

Проходя мимо одной из комнат, я слышу смех моего супруга.

– Да-а, волосы у неё как вороново крыло, а личико на редкость симпатичное. Повезло тебе, Эйнар, – раздаётся голос раана Сетлира, одного из местных судей, друга мужа. Он был на нашей свадьбе…

Они явно говорят не обо мне, неужели обсуждают эту Викторию?

Я ускоряю шаг, едва не переходя на бег. Если услышу ещё что-то, точно не выдержу.

Закрываю дверь и прислоняюсь к ней спиной, чувствуя, как слёзы щиплют глаза.

2. Глава 2. В которой Лия принимает судьбоносное решение

– Лия? – обеспокоенно спрашивает Лютик, подбегая ко мне.

Но я будто не вижу ничего, перед глазами стоит картина: мой муж и две женщины подле него.

«Я решил сделать её своей наложницей».

Какой позор. Зачем Эйнар так? Не мог же он после одной-единственной первой брачной ночи решить, будто у меня не получится подарить ему наследника? Я касаюсь рукой живота. Чувствую, как подрагивают пальцы от пережитого стресса.

– Тебе плохо? – кот встаёт на задние лапы и требовательно вцепляется коготками в ткань платья.

– Оставь меня, – хрипло прошу я. – Хочу побыть одна ненадолго.

Лютик послушно отступает, выходя на балкон.

Что могло не понравиться Эйнару? Я должна узнать это. Если он отошлёт меня назад, станет ли король защищать Сфан от сумеречных, или решит, что я нанесла обиду его самому верному генералу, и мой маленький Сфан, мои цветочные преррии, будет уже не спасти? Я не могу подвести отца, не могу подвести жителей. Они и так уже натерпелись.

Но в душе бушует такой гнев, что я едва соображаю.

Я не буду пресмыкаться перед проклятым драконом! Гарпия его задери!

Хватаюсь за тугой ворот чужого мне шерданийского платья и что есть силы тяну его, шею обжигает болью, блестящие пуговицы со звоном падают на пол, но это лишь подстёгивает мою ярость. Я с отвращением сдираю с себя одежду, становится немного легче, когда на теле остаётся одно лишь тонкое нижнее платье, но ненадолго.

Взгляд падает на проклятый браслет, вечное напоминание о связи с Эйнаром. Я хватаю с туалетного столика флакон и кидаю его о стену. Любимые духи моего мужа – катитесь в бездну!

Открываю прикроватную тумбочку и беру мягкий футляр из тонкой бычьей кожи, достаю свои метательные ножи. Сажусь на кровать и прикрываю глаза, на несколько секунд мне снова кажется, что я дома – в степи, нож приятно холодит кожу ладони, я словно слышу, как перекати-поле несётся мимо меня, словно чувствую запах летних цветов родных прерий.

Запах… Он отрезвляет меня. Демоновы духи! Флакон разбился, и теперь вся комната наполняется отвратительно-сладким ароматом.