Она вдруг начинает реветь белугой, и мне по-настоящему становится плохо. Куда она вляпалась?

– Говори уже, – голос мой спокоен почему-то. Чего не скажешь о теле: внутренности разве что узлом не завязались. Морским.

– Ненавижу! – вопит Тинка яростно. – Ну почему я?! За что мне это всё? Не хочу, не могу, не буду!

– А ну прекрати истерику! – рявкаю так, что водитель невольно косится на меня, но, слава богу, ни о чём не спрашивает. Тинка всхлипывает, шумно сморкается и уже говорит по существу: – Ник, он меня замуж решил выдать! Как племенную кобылу пристроить! Ну, где я, а где замуж, а?

Кто «он», можно и не спрашивать. Отец наконец-то нашёл идеальное решение всех своих проблем: надумал спихнуть свою гордость и радость в чьи-то надёжные, на его взгляд, руки. Именно поэтому я и порвала отношения с семьёй почти два года назад. Не совсем поэтому, но это уже не имеет значения.

– Он что, старый, лысый? – уточняю я на всякий случай.

– Да откуда я знаю, – зло буркает сестрица. – Мне вот совершенно по барабану. Не хочу! Пусть сам на своём мешке с золотом женится, если уж так приспичило! Помоги, а? – последнюю фразу она произносит заискивающе, и я представляю, как она преданно заглядывает мне в глаза, хлопая густыми ресницами. Это у нас общее. И только этим мы с ней похожи – ресницами. А так непосвящённый вряд ли признает, что мы сёстры.

Тинка – типичная барби: длинноногая, стильная, лощёная во всех нужных местах. Блистательная красавица. Папина гордость. А я в точности до наоборот: его личное разочарование по всем пунктам: ни броской яркой внешности, ни изысканных манер, ни нужной хватки. И вообще я не долгожданный сын. Очередная девчонка. В общем, всё это тоже уже давно неважно.

– И чем же я тебе помогу? Замуж вместо тебя выйти? – брякнула я не подумав.

–А вот да, почему бы и нет? – с готовностью захлопнула Тинка западню, куда я по неосторожности сунула нос. Придётся действовать радикально. Лучше остаться без любопытного органа, чем поддаться на её явную провокацию.

– И не мечтай, – клац! – и капкан пуст.

– Тогда остаётся два варианта, – вздыхает разочарованно великий мастер непредсказуемых комбинаций. – Либо ты поможешь мне удрать из дома, скрыться, раствориться на время, а лучше навсегда. Приютишь бедную родственницу на своей территории…

Она прекрасно знает, что этот вариант я приму в последнюю очередь. Ядерный взрыв, наверное, меньшее зло, чем Валентина Лунина во плоти. Тем более, сейчас, когда я не одна.

– А второй вариант? – перебиваю я её соловьиные трели.

– Уговори его, а? Ник, ну, ты ж умеешь, а?.. Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! – клянчит она безобразно, как последняя попрошайка.

– Я подумаю, – отрезаю жёстко. – И не смей мне наяривать ежесекундно. Я сама позвоню.

– Ник, ты только не пропади ещё на год, а?.. А то тут скоро смотрины, все эти па-де-де, цыганочка с выходом. Не дай мне помереть молодой и красивой, а?

– Завтра. Я позвоню тебе завтра, и мы поговорим. А сейчас я устала. Главное, не паникуй. Прорвёмся.

И я наконец-то нажимаю на «отбой». Задумчиво постукиваю смартфоном по губам – дурацкая привычка, знаю. И надо ж такому случиться, чтобы прошлое догнало меня именно сейчас.

– Мы приехали, девушка, – выдёргивает меня из прострации вежливый голос таксиста.

Да, конечно. Я расплачиваюсь и ныряю в подъезд. Поднимаюсь на лифте на самый последний шестнадцатый этаж. Давлю тремя короткими тире кнопку звонка и, как только открывается дверь, растворяюсь в объятьях и янтарно-зелёных глазах любимого.

– Привет, моя Луна, – шепчет он мне в ухо, и я покрываюсь мурашками. До приятной дрожи во всём теле. – Как же я по тебе соскучился!