Долги. Долги. Долги.

Завтра же обойду весь кусок земли, который нам принадлежит, и поищу, как выжать из него золотые и серебряные монеты.

В наших лесах охотились, речной рыбалкой кормился весь городок, наши поля обрабатывали крестьяне, но при этом мы, владельцы этой прекрасной земли, уверенным шагом подобрались к нищете.

Доброта матушки, которая я всегда восхищалась, внезапно приобрела оттенок непрактичности и даже безалаберности.

Так дальше нельзя!

Вытерев тарелки, развесила сушиться мокрые полотенца на улице и решила зайти к своему подопечному. Проверить, в порядке ли тот.

В его живучести я не сомневалась, но мне не нравилось, как смотрел на него кузнец. А ведь слухи в нашем городке разносились быстрее пыли в жаркий, ветреный день.

Если о красивом воине прознает мэр, ему вряд ли понравится чужое присутствие на своей территории. Он и с кузнецом-то в одном городе уживался с трудом!

Зайду в амбар, а дальше — в лес, за травами!

Пора освежить запасы белолиста и собрать общеукрепляющий сбор.

Сбор трав — дело не быстрое, поэтому нужно было предупредить матушку о своих планах.

Я обошла дом, но ее не нашла.

— Матушка, — позвала я, озираясь по сторонам. — Матушка?

Никто не отозвался.

Где же она?

В доме ее не было, когда мыла посуду. Вокруг дома — грядки да клумбы. Среди низеньких кустиков белых роз или пышных стрелок лука было не спрятаться при всем желании.

Оставались еще сарай, конюшня, которая по совместительству служила и хлевом для коровы, курятник и амбар. Животные были покормлены, корова подоена, а в сарае, куда заглянула первым делом, нашла только старые инструменты, ржавые клети для кур и прохудившаяся упряжь.

В груди кольнуло дурное предчувствие.

Что-то не так.

Почему так тихо?

Хотя амбар был дальше курятника и хлева, первым делом я метнулась туда, к своему беспомощному незнакомцу.

Когда, запыхавшись, оказалась внутри деревянной постройки, замерла. В ногах воина, посреди сена сидела на коленях матушка. Сгорбленная, будто придавленная тяжестью всех бед мира.

— Что случилось? — вырвалось у меня изо рта прежде, чем я увидела то же, что видела она.

На губах незнакомца багровели пятнышки засохшей крови. На щеке алело налипшее перо. Рядом, по его правую руку валялась мертвая курица.

— В курятнике зарезаны все курицы и петух, — упавшим голосом произнесла матушка и уставилась на меня пронзительными голубыми глазами:

— Кто это сделал, Таира? Кого ты притащила в наш дом?

5. Глава 4

— Это воин, — пролепетала я. — Раненый воин. Который защищал от виедов простых людей, как ты и я!

— Я осмотрела его рану, — качнула головой матушка. — Простой воин не выживет после такого ранения. И не станет в беспамятстве жрать кур.

— Это не мог сделать он! — я задохнулась от возмущения. — Он даже не в силах шевельнуться! Думаешь, он сходил в курятник, устроил там резню, а потом вернулся в амбар, потому что здесь удобнее спится?

— Это не довод, — матушка дернула плечом.

— Очень даже довод! В поступках должна быть хоть какая-то логика!

— Скажи это жене сапожника, что на той неделе напился и поджег их дом! Кто тогда, по твоей логике, убил кур? И почему на губах у этого человека следы крови и перья?

— Я не знаю, — беспомощно развела руками.

На эти вопросы и сама хотела узнать ответы. Сейчас я жалела, что не оставила здесь лошадь. Будь Ленточка рядом, она бы ответила на вопросы.

Мне не давали покоя слова кузнеца: «Как бы не пожалела...»

А вдруг он решил таким образом избавиться от потенциального соперника? Или решил выбить опору из-под моих ног? Чем более уязвимой я стану, тем больше у него шансов — ведь он вполне мог так думать.