– О, вот, огромные как этот зад! – он показал обеими руками на ту часть королевы Анны, которая была знакома с троном, что называется, «лицом к лицу». – Ваше, величество, моё почтение! – он поклонился, едва не упав, и одарил первую леди Акилтании озорной улыбкой.

– Да, как ты смеешь… – прошептала её величество, побледнев от гнева.

А Деви́ продолжал увлечённо рассказывать о пушках, кавалерии, проклятых лучниках и магах, которые участвовали в решающих сражениях. Впрочем, никто уже не слушал о том, как волшебники читали свитки, «написанные на бумаге для нужника». Все застыли в ужасе, ожидая, что будет дальше…

Король смотрел на рассказчика, который всё никак не мог остановиться, словно голодный тигр на ягненка, а потом жестом подозвал Ирвина Тримиила, покрасневшего от стыда. Он что-то сказал ему на ухо, а оскорблённая королева тем временем уже покинула зал, хлопнув дверями. Стража вывела Деви́, возмущенного таким неподобающим обращением до глубины души. Банкет продолжался, но уже без огонька. Король закипал тихой яростью, пьяные протрезвели, трезвые притихли от ужаса… в общем, Деви́ Ньольн отличился как никто другой.

Ирвин Тримиил закончил рассказ и сокрушенно посмотрел в окно. Деви́ хотел что-то сказать в своё оправдание, но это был тот редкий случай, когда у него язык не поворачивался. Между тем рассказчик открыл один из ящиков стола и достал пергамент. Он развернул документ и протянул Деви́, у которого внезапно появилось очень нехорошее предчувствие. Знаток токелондской артилерии взял пергамент и прочитал его про себя:

«Я, король Луи XII Виталинг, приказываю доблестному гвардейцу Деви́ Ньольну отправиться в Дракенен и сократить популяцию драконов ровно на одну голову, которую ему следует доставить во дворец!»

Ниже красовалась размашистая подпись Луи XII и печать на сургуче в виде королевского замка, над которым взошло солнце и луна. Деви́ почувствовал, как у него внутри всё упало:

– Капитан Тримиил, тут явно какая-то ошибка, – проговорил он, запинаясь, – определённо! Во-первых, я давно не рядовой гвардеец, а капрал Королевской гвардии Акилтании. Во-вторых, мне должны дать людей, не могу же я идти убивать дракону в одиночку – это же самоубийство!

– Или официально узаконенное убийство неугодных, – добавил капитан Тримиил, вздохнув, – И ты сам это знаешь. Тебя отправляют в Дракенен одного. А отказ выполнять приказы короля приравнивается в государственной измене…

– … за которую полагается казнь через повешенье, – тихо проговорил Деви́.

– Именно так, – Ирвин Тримиил, вздохнул. – А люди тебе не положены, равно как и доспехи, потому что его величество Луи XII разжаловал наглеца, оскорбившего его супругу, до обычного солдата. Увы, Деви́, я ничего не мог для тебя сделать. Эх, дёрнул же тебя чёрт за язык, да как ты мог такое ляпнуть!

– Смешайте красное, белое и добавьте сверху грамм двести того чудесного крепкого пойла, которое гонят королевские алхимики…

– Да замолкни ты уже! – прикрикнул капитан на гвардейца, который выдавил из себя улыбку, хоть и радоваться в его-то положении было совершенно нечему.

Распорядитель дворцовой стражи тихо намекнул Деви́, что у того остается ещё один способ избежать смерти в петле или в пасти дракона – побег в другую страну через Токелонд, однако это само по себе очень рискованно, или отплыть на корабле до Резинкании, Нирокила или любой другой страны, где указы Луи XII значат примерно столько же, сколько и крик осла. Деви́ категорически отказался бежать, заявив: «У человека только одна смерть, которой невозможно избежать, как ни старайся. К тому же, – добавил он, – настоящий воин должен встречать костлявую лицом к лицу, а не бежать неведомо куда, словно трусливая крыса!»