– Хорошо. Но напоследок хотелось бы услышать, отчего ты так невзлюбила представителей моего племени?

Я затолкала назад все слова, так и рвавшиеся с языка, заметив на горизонте кого-то из ребят папаши Кабана. Котёнок спешил, не иначе, к нам. Точнее, ко мне.

– Господин Кабан срочно просит в кабинет! Млину не видели?

– Она была в переговорной, – ответила я, – но…

– Спасибо! – бросил котёнок, переходя на бег.

– А что случилось? – вдогонку ему крикнула я.

Но он не ответил. Я заторопилась к Кабану, почему-то вовсе не удивившись, что дракон пристроился сбоку.

Кабан тоже не удивился, увидев нас вместе. Следом влетела запыхавшаяся Млина.

– В чём дело? – спросила она.

– В Лентайн, – ответил оборотень. – Она пропала.

– Как? – ахнула Млина.

– Что-о? – переспросила я.

И только дракон деловито произнёс:

– Ваша дочь танцевала на ярмарке?

– Да, – подозрительно спокойно ответил дядюшка Кабан.

Млина прикрыла рот руками, а я вдруг вспомнила девицу, набросившую на голову непрозрачное покрывало, когда я шла мимо.

– Млина, что ты об этом знаешь?! – рявкнул оборотень.

Сейчас добрячком его не назвал бы и самый спокойный огр.

– Я слышала, что она хотела попробовать, но… не знала, что именно вчера, – ответила барда.

– И почему все говорят, что из-за неё дикие порвали мальчишку, тоже не знаешь? – Кабан побагровел и, кажется, лишь усилием воли удерживался от трансформации.

– Дикие? – переспросила я, чтобы дать Млине время. – Какие дикие?

– Прошу прощения, – изысканно вежливо начал Простодр, – я отвечу, если позволите. Под утро на ярмарку пытались прорваться дикие оборотни в количестве полусотни хвостов. Банда «Чёрный Леопард», кажется, так они себя называют. Охрана локализовала нападавших, но это был лишь отвлекающий манёвр. Один из леопардов под шумок пробрался в актёрский лагерь и похитил, как я теперь понимаю, вашу дочь. Мальчик-музыкант, пытавшийся ему помешать, получил травмы, не совместимые с жизнью.

Млина побледнела.

– Зачем диким моя дочь? – требовательно спросил Кабан у дракона.

– Обычно… – начал было тот, но потом резко замолчал, переведя взгляд на меня. – Пречистые Твари, ваша дочь знала, что Фелисьяна – фарка!

– Знала, конечно, – согласилась я. – Уж не думаешь ли ты, что ребёнка похитили из-за меня?

Кабан тяжело опустился в своё кресло. Млина с тревогой подскочила к нему и открыла заветную склянку с тёмным на просвет содержимым. По кабинету поплыл тяжёлый удушающий запах валерианы. Кот выпил чайную ложку взвара и с протяжным «уффф» откинулся назад. Млина быстро закрыла флакон притёртой пробкой и убрала лекарство.

– Я что-то пропустила? – спросила я, пристально глядя на обоих.

– Нас спрашивали о тебе, – ответила Млина. – Это как раз то, о чём я хотела тебе рассказать ещё вчера.

– Кто? – жёстко спросил дракон.

– Полагаю, он или они не представились, – заметила я, отвлекая его внимание на себя.

В этот момент назвать его физиономию смазливой у меня не повернулся бы язык. Казалось, что драконье лицо постепенно каменеет, будто говорила не я, а какая-нибудь горгона.

– Кто? – повторил он, в упор глядя на Млину.

– Он маскировался, – ответила та. – Чужая аура и поверх несколько иллюзий. Но мы с Лентайн решили, что это всё-таки был человек. Человеческий маг.

– Пречистые Твари! – зарычал Кабан. – Почему ты не сказала мне?!

– Разве Ленни не говорила с тобой? – отпрянула от него Млина.

– Лентайн малолетняя дурёха! – хватанул кулаком по столу оборотень.

Что-то зазвенело. Осколки нескольких стаканов печально осыпались на пол.

– Вернётся, выпорю! Если вернётся… – уже тише добавил он.

– Я её вытащу, дядюшка Кабан, – пообещала я.