– Не вижу смысла, – грустно промолвила она.

– Он приятный человек. Ты ему нравишься. Во всяком случае, вы можете быть друзьями. Что тут ужасного? В твоей жизни нет места дружбе?

Она почувствовала себя глупо, услышав слова отца, и кивнула. Он прав. Она просто глупышка, что раздула из мухи слона, но Уильям вскружил голову ей вчера в замке. Сегодня нужно не быть такой глупой и опрометчивой.

– Ты прав, я не думала об этом с такой точки зрения. Просто я… все по-другому, потому что он – герцог. Пока я не знала, это было… – Она не знала, как объяснить, но отец понял.

– Это не должно ничего менять. Уильям – приятный человек. Мне он нравится.

– Мне тоже, – тихо сказала она, а мать протянула ей чашку чаю и уговорила съесть по крайней мере один тост перед походом по магазинам. – Я просто не хочу оказаться в неловком положении.

– Маловероятно, мы проведем здесь всего-то пару недель. Тебе не кажется?

– Но я развожусь, – мрачно заметила она. – Это может смутить его.

– Нет, пока ты не выходишь за него замуж, а об этом говорить немного преждевременно, разве нет?

Но Эдвард был счастлив, что дочь по крайней мере думает об Уильяме как о мужчине. Немного романтики пойдет ей на пользу. Сара улыбнулась тому, что сказал отец, пожала плечами и вернулась в номер переодеться. Спустя полчаса она появилась в красном шелковом костюме от Шанель, который отец приобрел для нее в Париже на предыдущей неделе. Девушка, как сказали бы англичане, выглядела сногсшибательно. А еще она надела украшения из новой коллекции Шанель: искусственный жемчуг, рубины и два чудесных массивных браслета, какие носила и сама мадам Шанель – черная эмаль и россыпь разноцветных камней. Разумеется, все это бижутерия, но очень эффектная, и на Саре украшения смотрелись потрясающе.

Длинные черные волосы Сара убрала в конский хвост, который завязала атласным бантом, а в ушах красовались жемчужные сережки, подаренные родителями на свадьбу.

– Тебе идут драгоценности, дорогая, – заметил отец, когда они выходили из отеля, и Сара в ответ улыбнулась. – Тебе надо их носить чаще.

У нее было немного украшений: нитка жемчуга, доставшаяся ей от бабушки, сережки, которые были на ней, несколько небольших колец. Она вернула Фредди обручальное кольцо и бриллиантовое ожерелье из нескольких нитей, принадлежавшее его бабушке.

– Может быть, сегодня я этим и займусь, – пошутила Сара, а Виктория многозначительно посмотрела на мужа.

Они пообедали в одном из пабов, зашли в «Локс» на Сент-Джеймс-стрит заказать шляпу для Эдварда, вернулись в отель без десяти два и обнаружили, что Уильям уже ждет их в вестибюле. Он нервно прохаживался, поглядывал на часы, а когда Томпсоны вошли, просиял при виде Сары.

– Вы выглядите потрясающе! – Он широко улыбнулся. – Вам нужно всегда носить красное.

Она даже согласилась подкрасить губы, одолжив помаду у матери, и родители, входя в отель, поклялись, что она очень красива.

– Прошу прощения за то, что приехал раньше. И все-таки мне кажется, что прийти раньше лучше, чем опоздать. Боялся разминуться с вами.

Сара спокойно улыбнулась, глядя на Уильяма. Что-то в нем было такое, отчего ей становилось спокойно на душе.

– Рада вас видеть… – Она замолчала, а потом глаза озорно блеснули. – Ваша светлость, – добавила она себе под нос, и Уильям поморщился.

– В следующий раз, когда увижусь с Белиндой, поколочу ее палкой. Если вы еще раз так ко мне обратитесь, я ущипну вас за нос, ясно, мисс Томпсон, или я должен называть вас ваше высочество?

– Звучит неплохо. Ваше высочество… Ваше роскошество… Ваша пошлость. Обожаю титулы! – сказала она, нарочито растягивая слова на американский манер с бесстрастным лицом, а Уильям дернул ее за длинный хвост из блестящих черных волос, перетянутых атласной лентой.