Сара ни в какую не хотела ехать с родителями, держала их в напряжении почти до последнего часа. В итоге исход дела решился благодаря Джейн. Она принялась скандалить с младшей сестрой, обзывала ее, обвиняла в трусости, говорила, что жизнь родителей разрушает не развод, а отказ Сары собрать обломки собственной жизни воедино, и все уже чертовски устали от такого поведения, так что Саре лучше бы исправиться, да побыстрее. Причины, по которым старшая сестра так набросилась на нее, до Сары так и не дошли, но ее переполнила волна ярости от услышанного, и этот самый гнев, казалось, вернул ее к жизни.
– Отлично! – закричала она Джейн, борясь с желанием запустить в сестру вазой. – Я поеду в чертову поездку, раз тебе кажется, что это для них так важно. Но впредь ты не будешь указывать, как мне жить! А по возвращении я перебираюсь на Лонг-Айленд на постоянное место жительства и не хочу ни от кого слышать чепухи о том, что я делаю с их жизнями. Это моя жизнь, и я могу провести ее так, как мне хочется! – Ее волосы развевались, словно крылья ворона, когда она запрокинула голову, а зеленые глаза сверкали недобрым светом. – Какое право у кого-то из вас есть решать, что хорошо для меня? – Ее переполнила новая волна ярости. – Что вы знаете о моей жизни?
– То, что ты тратишь ее впустую! – Джейн не отступала. – Последний год ты пряталась тут, словно столетняя старуха, и расстраивала маму с папой своим мрачным видом! Никто не хочет наблюдать сложа руки, что ты творишь с собой. Тебе еще и двадцати двух нет, а не двести лет!
– Спасибо, что напомнила. А если вам так больно смотреть на меня, я после возвращения перееду как можно быстрее. В любом случае я хочу найти свой дом, о чем сказала отцу несколько месяцев назад.
– Да, конечно! Полуразрушенный сарай в Вермонте или ветхий сельский дом в глуши на Лонг-Айленде… А можешь придумать себе какое-нибудь другое наказание? Ходить в рубище и посыпать голову пеплом, как тебе? Ты обдумывала подобный вариант или для тебя это слишком изысканно? Лучше обречь себя на вечные муки, например, поселиться в доме с прохудившейся крышей и без отопления, чтобы мама беспокоилась о том, что у тебя воспаление легких каждый год. Должна признаться, это и впрямь серьезное испытание! Сара, меня уже от тебя тошнит. – Джейн напустилась на сестру, в ответ Сара выскочила из комнаты и так хлопнула дверью, что на петлях облупилась краска.
– Избалованная девчонка! – заявила Джейн родителям, все еще кипя от негодования. – Не понимаю, почему вы с ней церемонитесь. Почему просто не заставите вернуться в Нью-Йорк и жить как все люди?
К весне терпение Джейн иссякло, она уже достаточно натерпелась и считала, что Сара обязана ради родных хотя бы попытаться прийти в норму. Ее бывший муж определенно смог это сделать. В мае в «Нью-Йорк таймс» появилось объявление о помолвке Фредди и Эмили Астор.
– Как мило, – саркастически сказала Джейн, услышав новость, а Сара промолчала, хотя родные и понимали, что известие наверняка ранило ее до глубины души. Эмили была одной из самых давних подруг Сары и приходилась дальней родственницей.
– А как ты предлагаешь мне заставить ее жить как нормальные люди? – поинтересовался отец. – Продать дом? Привезти в Нью-Йорк в смирительной рубашке? Связать и сунуть в багажник автомобиля? Она взрослая женщина, Джейн, и мы не можем контролировать ее.