– НЕ НАДО!
Резкий окрик вывел меня из ступора.
– Тьбе не нада – давай мне, придурок!
Да-а-а, у бомжа тут явно был свой интерес. Впрочем, и я не лыком шит. Под завистливый и удивленный взгляд обитателя подворотни я залпом выпил до дна бутылку и закинул пустую бутылку в урну. Время поджимает, может, и правда не заметят, что я с утра выпил, но для этого нужно хотя бы не опоздать.
Обошлось. Ничего страшного на работе не произошло, впрочем, как и ничего нового. Все та же унылая рутина…
Единственным разнообразием стала тянущая боль в районе живота, которая все усиливалась. Вдруг живот скрутило так резко, что я бросился к туалету. А так как он у нас общий, то перед ним периодически возникают очереди. Дико краснея от стыда и неудобства, я попросил Людмилу пропустить меня вперед. Бухгалтерша смерила меня недовольным взглядом, но, увидев мое состояние, пропустила вперед. Не буду описывать все, что было в кабинке, но спустя долгих полчаса я вышел из уборной, подошел к раковине и открыл кран. Тщательно намылив руки, начал не спеша смывать их под проточной водой.
Вдруг сзади раздался злобный женский голос:
– Шевелись, сука! Ты тут не один!
Я, конечно, понимаю, что она меня пропустила и имеет право возмущаться тем, что ей пришлось так долго ждать, но тут Людмила явно перегнула палку. Так общаться с собой я точно никому не позволю!
Правда, вся моя гневная отповедь заглохла, даже толком не начавшись. А все дело было в том, что, повернувшись, я увидел не Людмилу, а странно одетую женщину с татуировками на лице. В одной руке она держала старое потрескавшееся ведро. В другой руке – кривой светящийся кортик, который выглядел достаточно жутко.
– Шевелись, сука! – повторила она. – Не задерживай, у тебя и тары нет. Пошел отсюда, пока я тебя гладиусом не пощекотала.
В состоянии полнейшего шока я развернулся на 180 градусов и уставился на кран, точнее, на то, во что он превратился.
Старая проржавевшая труба с кусками ржавчины и слизи, из которой короткими толчками выплескивалась грязная и вонючая жижа, отдаленно похожая на воду. Вокруг не было ни офиса, ни моих коллег. Я бы согласился даже на вредную и злобную бухгалтершу, но вокруг были только злобные лица, с нетерпением уставившиеся на меня.
– Он, видимо, не только тупой, но еще и глухой, – рыкнул кто-то из-за спины обратившейся ко мне женщины. Дальше удар по голове и темнота. Последнее, что услышал мой засыпающий голос на краю сознания, – это тихий смешок Камула:
– Мда, ну ты и вправду осел…
Глава 2
Чьи-то нежные руки ласково обнимали меня, но при этом слишком уж назойливо пытались залезть в мои карманы.
Как только я осознал эту простую истину, сознание рывком вернулось в мое многострадальное тело. Ласковые руки, обнимавшие меня, теперь держали в руках мой бумажник, небрежно вытряхивая на землю все его содержимое.
– Что ты делаешь?
На мой вопрос старая знакомая с кортиком только раздраженно дернула бровью.
– Что ты делаешь с моим бумажником? Тебя не учили, что воровать нехорошо?
– Ипотека! – бросила она короткое слово и продолжила дальше выбрасывать все на землю. Я подумал, что у меня не все в порядке с головой.
– Прости, что ты сказала?
– Ипотека!
Теперь я точно был уверен, что услышал все правильно.
Неужели еще одна сумасшедшая на мою голову? Слишком уж часто я стал с ними контактировать в последнее время. Сначала Камул, теперь она.
– Что ты сказал?!
Глаза оборванки оказались прямо передо мной, и в них плескался страх с примесью еще одного непонятного мне чувства… Надежды? И как я вообще понял, что она чувствует?
– Повтори, что ты сказал?