Результат их прогулок я видел ежедневно. Округа была густонаселена вислоухими котятами и черно-белыми щенками. Те или другие были в каждом втором дворе. Василий резко выделялся среди прочих сородичей размерами. На фоне пущенных на самообеспечение деревенских кошек он более чем сносно, ежедневно, да еще и на два дома, питался. Второй не был крупнее деревенских собак, хотя выглядел гораздо ухоженнее. Кормили его не чем и когда придется, а регулярно кровью, костями и рыбой. Но это не всегда играло первостепенную роль. Во многих дворах водились огромные, с доброго теленка, кобели и суки неизвестных пород. Туда Второй заглядывал редко и в основном безуспешно. Так что его влияние на собачий генофонд Старцево было не таким всеобъемлющим, как влияние Василия на кошачью семью.

Будучи раза в два больше обычного деревенского кота, он не имел соперников при встрече. Потому, наверное, в отличие от пса, никуда не спешил. Драк не было. Василию достаточно было обозначить свое присутствие. Даже обычные собаки лишь облаивали кота, не смея броситься, когда он так же медленно и вальяжно, как по озеру, шел посреди улицы. Что до прикованных «телят», то Василий любил прийти во двор к такой особи и сесть ровно на длину цепи, чтобы спокойно взирать на заходящуюся в лае оскаленную морду. Мало-помалу, если хозяева не выходили раньше и не прогоняли кота, собака успокаивалась и ложилась, скуля в бессилии в каких-то сантиметрах от наглеца. Василий зевал, удовлетворенно жмурился и все так же медленно удалялся.

Надо сказать, что солидная разница в ухоженности касалась всего поголовья Камневых. На фоне откормленных островных стад деревенский скот выглядел убого-голодно. Так что Гришка однажды сказал, что, мол, полдеревни не прочь годок пожить так, как скот у е..х. А там зови ББ – не жалко – пожил…

Не зная всего этого, Ева и Виталий увидели в тот вечер лишь одну строну медали. И для них она была однозначной. Животных изощренно эксплуатируют, выстроив целую систему загонов, которую Виталий обозначил однозначно. Это было второе слово, произнесенное им после изумленного «Ничёси…»:

– …концлагерь!

Ева согласилась. Оба поняли, что оказались здесь не напрасно, хотя и ехали совсем не за тем. Ева действительно искала меня. О Камневых она знала, но никаких особых намерений до приезда не было. В мои редкие выходы в сеть – онлайн-стримы с подписчиками канала общества ненасилия – я говорил о ферме, но мельком, заостряя внимание на саморазвитии и проблемах общества. Даню упоминал исключительно как учительницу. Герман с Валей тоже представлялись как ученики, не более. Федя и Мелкий не всплыли в онлайне, насколько я помню, ни разу. ББ также была известна подписчикам, но о ее подвигах в качестве забойщика я предпочел не информировать публику. Меня бы, мягко говоря, не поняли. Я знал, что моя аудитория более чем на половину веганская. Таким образом, картина моей реальности до прибытия Евы и Виталия на Полигон была серьезно искажена в их сознаниях, поэтому, оказавшись в Старцево, они импровизировали долгое время, не имея четкого плана.

Впрочем, намерения они обозначили уже в первый вечер. Их парные видеоблоги я нашел потом в сети. Когда нужно было, смотрел бесчисленное количество раз. Теперь не могу видеть. Но хорошо помню каждое слово. Первый вышел в эфир в тот же вечер и был совсем крохотным, ознакомительным и так и назывался.

– Привет. Ева…

– Да, мы добрались. Прошлый раз, если помните, говорили, что катим сюда.