Неудача с вакуумом, похоже, подкосила пыл Эдгара. Заклинание было столь редкое, что наша к нему готовность смутила Инквизитора. Он начал медленно пятиться, обходя обугленную, дымящуюся от кислоты и покрытую инеем «тойоту». Зацепился за пробившую дверцу сосульку и едва не упал; удерживая равновесие, взмахнул руками и едва не пропустил мой Опиум.
– Эдгар, сдавайся! – крикнул я. – Не заставляй тебя убивать!
Эти слова Инквизитора задели. Он помедлил секунду, потом сорвал с пояса странную подвеску – пучок серых перышек, связанных ниткой наподобие метелки. Подбросил в воздух.
Перья обратились стаей птиц, похожих на воробьев-переростков, но со сверкающими медным отливом клювами. Их было два или три десятка – и они метнулись ко мне, маневрируя, будто сверхсовременные боеголовки, предмет гордости генералов ракетных войск.
«Куриный бог» на моей шее раскололся и слетел с цепочки. А стая медноклювых воробьев заметалась в воздухе. Приблизиться к Эдгару они тоже не решались, но и напасть на меня не могли – так и метались, пока Эдгар с ругательством не взмахнул рукой, заставляя их исчезнуть.
Афанди тоже метнул свое заклинание и, похоже, пробил защиту Эдгара. Впрочем, на маге это никак не сказалось. Он продолжал отступать, периодически атакуя ответно. А на груди его все сильней и сильней разгоралось сияние – скрытый под одеждой амулет активировался и готовился отработать. На миг я даже подумал, что Эдгар снарядил себя каким-то самоубийственным заклинанием, Шахидом или Гастелло, которое должно унести нас в могилу вслед за ним.
– Щиты сильнее! – приказал я, и Алишер выложился, накачивая Щиты и вокруг нас, и вокруг Афанди.
Но Эдгар явно не был склонен к самоубийственным жестам. Он еще раз коротко атаковал – и прижал руки к груди, к сиянию амулета. Вокруг него вспыхнули голубые линии портала – и маг резко шагнул вперед, исчезая.
– Сдрейфил, – констатировал Алишер. Присел на камни, тут же с ругательством вскочил – брюки на нем дымились. Поцелуй Ехидны все еще действовал.
Я стоял совершенно опустошенный. Рядом посмеивался Афанди.
– Чем ты… в него? – спросил я.
– Следующие семьдесят семь раз, когда он возляжет с женщиной, его будет ждать постыдная неудача! – торжественно объяснил Афанди. – И снять это заклятие не сможет никто.
– Очень остроумно, – сказал я. – Очень по-восточному.
Несколькими короткими заклинаниями я очистил землю под ногами от следов магии. Кислотные капли вздыбили камни пузырями, будто поднимающееся тесто.
Саушкин!
Все-таки Саушкин!
Эпилог
Гесер ответил не сразу. Честно говоря, он ответил на третьей минуте.
– Антон, ты не мог бы…
– Нет, не мог бы, – сказал я.
Надо мной медленно светлело небо. Гасли непривычно крупные южные звезды. Я отхлебнул еще колы из бутылки и добавил:
– За амулеты спасибо. Все в самую точку. Но теперь выдерни нас отсюда. Если припрется еще один психопат…
– Антон. – Голос Гесера стал мягче. – Что случилось?
– Имели жаркую беседу с Эдгаром.
Гесер помолчал и спросил:
– Он жив?
– Жив. Ушел порталом. Но вначале долго пытался нас прикончить.
– Наш друг Инквизитор сошел с ума?
– Возможно.
Гесер что-то замурлыкал в трубку, и я внезапно понял, что шеф размышляет – как получше использовать эту информацию в разговоре с Завулоном. Как посильнее унизить Темного рассказом про его бывшего подопечного.
– Гесер, мы очень устали.
– За вами прилетит вертолет, – сказал Гесер. – Провесить портал – это будет очень тяжело. Подождите чуть-чуть, я свяжусь с Ташкентом. Вы… у Рустама?
– Мы на плато, где вы били Темных Белым Маревом.
Мне не так часто удается смутить Гесера, чтобы позволить себе упустить такой момент.