– Так, ты куда это собрался?! Без моего разрешения к крови не подходить! – он перекрыл мне дорогу, уперев руки в бока. – И что это за уважительная причина такая нарисовалась? Опять ты что-то придумал, да?

– На лесополосе нашли труп школьницы, – бросил я спокойно, останавливаясь возле хромированного стола.

Эта новость, казалось, остудила его. Пабло сел на высокий табурет, нахмурился и потер переносицу.

– Ещё одну, значит… – пробормотал он, задумчиво почесывая лысину.

Я замер, вскинув брови.

– Что значит "ещё одну"?

– Неделю назад нашли девчушку на окраине города, – пояснил он. Его голос был спокойным, но в нем чувствовалась напряженность. – Синяя уже вся, опознать не смогли, документов при ней не было… А, да! На груди знаки какие-то вырезаны. Страшное дело. Не сектанты ли завелись?

Его слова заставили меня насторожиться. Я пристально посмотрел на него, изучая каждую деталь лица.

– Ты видел тело? – Я надеялся увидеть хотя бы фотографии девушки.

– Конечно, видел! Меня же вызвали на место как судмедэксперта. Зрелище, скажу тебе, не для слабонервных.

Я достал из кармана сложенный листок, на котором был набросок руны, найденной на теле сегодняшней жертвы, и протянул его Пабло.

– Такие знаки ты видел?

Он надел очки и поднес листок к самому носу. Несколько секунд изучал рисунок, потом кивнул.

– Да, что-то такое. Очень похоже.

– Пабло, ты же понимаешь, что мне нужно это увидеть, – сказал я мягко, но с нажимом, убирая листок обратно в карман.

– Ты что, хочешь влезть мне в голову? – он посмотрел на меня с недоверием, и его пальцы начали нервно теребить край халата.

– А что, есть другие варианты? – Я сделал шаг ближе, склонившись над ним, как хищник.

Пабло побледнел, но быстро пришел в себя, нацепив на лицо напускное возмущение.

– Слушай, Август, я тебя уважаю, но давай без этого! Это не больно? Мозги не закипят? – он сцепил руки в замок, и большие пальцы нервно бегали друг вокруг друга.

Я закатил глаза.

– Нет, конечно. Разве что после этого твоя голова будет пахнуть жареным. – Я едва удержался от смеха, заметив, как его лицо побледнело еще сильнее.

– Ладно! Делай что хочешь, только быстрее, пока я не передумал! – Пабло резко поднялся с табурета и плюхнулся обратно, будто сил на сопротивление уже не осталось.

Не заставляя его ждать, я приблизился и положил два пальца на его висок. Его тело напряглось, а я закрыл глаза, сосредотачиваясь. Поток энергии начал скапливаться в центре моей груди, клубком жара, который вскоре потек вверх через руку, проникая в память Пабло.

Каждое прикосновение к чужому разуму было для меня словно открытием новой двери, за которой скрывались воспоминания, эмоции и обрывки мыслей. Вот и сейчас, сквозь вспышки образов, я начал видеть то, что нужно.

Открыл глаза я на окраине города, возле ржавой канализационной трубы, из которой доносился постоянный звук текущей воды. Густой запах сырости и канализационных отходов тут же накрыл меня тяжелым облаком. Над головой хмурилось небо, серое и безрадостное, готовое обрушиться снегопадом на город. Холодный утренний ветер пронзил лицо, шевельнув волосы и заставив меня слегка поежиться. Я невольно зевнул, чувствуя усталость, накопившуюся за последние дни.

– Эй, ты как? – голос вырвал меня из раздумий.

Проходящий мимо констебль хлопнул меня по плечу, выводя из задумчивости. В руках он держал одноразовый стакан с дымящимся кофе, который протянул мне. На его лице была смесь усталости и равнодушия – видимо, за ночь он тоже успел повидать достаточно.

– Спасибо, – коротко ответил я, принимая кофе.

Тепло стакана согревало ладонь, немного отвлекая от окружающего холода. Констебль махнул в сторону огороженной территории: