Лейтенант кивнул.

– Помню. Особенно Охоту…

Тут замок в двери заскрежетал, громко щёлкнул – и дверь, ржаво скрипя, отворилась. На пороге возник доселе незнакомый разведчикам словацкий военный, судя по золотым звёздочкам на петлицах – офицер.

– Páni dôstojníci, prosím nasledujte ma.[16] – Были его первыми словами. Затем, спохватившись, поручик – а одна звёздочка означала именно это звание – добавил: – Ich hoffe du verstehst slowakisch…[17] – И, махнув рукой в коридор, бросил: – Bitte!

Савушкин усмехнулся – ну ты посмотри, у них все офицеры – полиглоты! – поднялся со шконки, оправил китель и вместе с Котёночкиным вышел в коридор. Однако, дядьке лет тридцать с лишком, а он всё ещё поручик. Даже подумать страшно, до каких чинов он дорастёт к сорока пяти годам, глядишь, и до сотника дослужится! Как-то туго у них с карьерным ростом в этой их словацкой армии – донашивающей чехословацкую форму…

Помещение, в которое их привели, было, судя по всему, канцелярией батальона – или как в словацкой армии это называется? За столом сидел поджарый надпоручик, русый и изрядно загорелый, по левую руку от него – какой-то болезненного вида, бледный и довольно измождённый штатский парень лет двадцати пяти; впрочем, штатским он был исключительно исходя из его одежды. В остальном он не отличался от остальных – пиджак с широкими лацканами был перетянут армейским ремнем с портупеей, которую оттягивала висевшая слева, на немецкий манер, кобура с «парабеллумом», ремень портупеи был крепко затянут, а на правом рукаве – Савушкин даже поначалу не поверил собственным глазам! – была нашита красная комиссарская звезда, выкроенная, судя по всему, из бархатной скатерти.

Надпоручик сухо представился:

– Veliteľ druhého pešieho práporu, nadporučík Dorchak.

Парень с комиссарской звездой на рукаве тотчас же продублировал это на немецком:

– Der Kommandeur des zweiten Infanteriebataillons, Hauptmann Dorchak.[18]

Савушкин кивнул, коротко бросил: «Hauptmann Weidling, Ober-leutnant Weissmüller, Todt-Ingenieure», а затем, улыбнувшись, добавил:

– Freunde, warum dieses Pathos? Wir sind Verbündete! Ich bin Hauptmann Weidling, ein Ingenieur aus Todt-Organisation. Wir fahren nach Miskolc. Und wir sind weit genug von der Front entfernt, um so streng mit Freunden umzugehen…[19]

Лицо надпоручика на мгновение исказила гримаса – похоже, ему решительно не нравилась сложившаяся ситуация. Всё правильно, пять лет Германия была союзником Словакии, по сути, она стала повивальной бабкой словацкой независимости – и тут на тебе! Тяжело кадровому офицеру перестроить сознание – вчера немцы были друзьями и союзниками, а сегодня они – злейшие враги… Савушкин продолжил:

– Ich bitte Sie, mich und meine Leute zu befreien und uns zu erlauben, unsere Reise fortzusetzen. Am Ende sind wir nicht Militär, wir sind Bauherren…[20]

Тут парень со звездой, довольно ехидно улыбнувшись, промолвил:

– Wir haben einige Fragen. Auf die wir gerne Antworten bekommen…[21]

Савушкин кивнул.

– Bitte.

Комиссар, покопавшись в ящике стола, выложил потрёпанную записную книжку в серой обложке – в которой Савушкин, про себя выругавшись, узнал шифроблокнот своего радиста.

Штатский продолжил:

– Der Radiosender Ihrer Gruppe ist amerikanisch und erscheint im Juni dieses Jahres.[22] – Помолчав, добавил: – Und fünf Kilogramm Sprengstoff – zusammen mit zwanzig Zündern…[23]

Савушкин развёл руками.

– Jeder benutzt Trophäen. Ihre Armee ist keine Ausnahme, auf dem Hof sah ich einen polnischen Panzerwagen…[24] – И снисходительно добавил: – Wir sind Pioniere, wir können nicht ohne Sprengstoff sein…