Он выучился геологии в Праге еще до революции, работал в Боливии, вернулся в Россию тридцатилетним мужчиной, профессиональным геологом, ценителем сигар и рома. Сестра Варя, как потом поняла Катерина, служила главной причиной возвращения в страну, которая стала такой не похожей на ту, из которой он уехал.

Теперь-то она знала, что дядя Миша всегда любил Варю совсем по-другому, но верность семейной тайне не оставляла никакой надежды. Его родители взяли девочку-сироту младенцем, когда ему исполнилось одиннадцать лет.

Он влюбился в нее со всей страстью. Так влюбляются во что-то запретное, недоступное. А потом случилось то, что можно объяснить лишь наказанием свыше за греховные мысли, как рассказывал он Катерине перед своим уходом.

Выстрел в боливийском болоте навсегда лишил Михаила возможности желать женщину. Причину странной дуэли не могли понять оба противника, когда рассеялся пороховой дым, а доктор перевязывал рану. Все видимые поводы казались слишком мелкими для ссоры.

Позднее старый боливиец-геолог объяснил: место, где с ними произошло несчастье, люди знают и обходят стороной. Попадая туда, человек утрачивает власть над собой.

Подобных мест на Земле немало, их называют аномальными зонами. С тех пор Соломин многое узнал о таких зонах и о противоположных им по свойствам – сакральных, местах силы. Они тоже есть всюду на Земле.

– Искусство жизни состоит в том, – говорил он Катерине, – чтобы пройти по местам силы и не вступить в аномальную зону.

Этот была вторая формула жизни дяди Миши. Она запомнила и ее тоже.

Когда Михаил Александрович вернулся в Россию, он обнаружил, что сестра Варя вышла замуж за молодого человека, Демьяна Улановского. Михаил помнил мальчика с соседнего хутора. Его отец был кузнецом, и сын тоже. Варя показала брату виртуозно выкованный букет, в котором он узнал их семейные цветы – астры. Мать Михаила всегда говорила, что эти цветы для того и придуманы, чтобы заморочить голову. Что ж, знал молодой Демьян, чем покорить Варино сердце.

Но Михаил приехал из Москвы к сестре на хутор под Могилевом не просто в гости. От сведущих людей он узнал, что готовы списки зажиточных семей – их должны вот-вот отправить в Кемеровскую область. Он понимал: лучше стать добровольными переселенцами в Сибирь, чем оказаться высланными туда же.

Он увез сестру Варю с мужем в Якутию, где ему самому предстояло искать каменный уголь.

Соломин топтал сапогами тайгу, помнил о зонах печали и искал зоны радости. Местные люди рассказывали о «долинах смерти», о «ведьминых болотах». Их боялись, ими пугали. Уже тогда Михаил Александрович начал составлять свою карту. Он часто бывал у сестры, убеждая себя, что любить ее душу – это не грех.

Демьян Улановский погиб в первый год войны. Михаилу в самом начале войны предложили отправиться в эвакуацию в Среднюю Азию, но он попросил снова послать его в Якутию. Он был уверен, что в тайге скрыты еще более мощные залежи каменного угля, чем уже найденные. До конца войны он жил в Якутии, помогая и поддерживая овдовевшую сестру Варю, чувствовал себя главой семьи.

После войны ему предложили работу без утомительных экспедиций. Он согласился. Поселился в доме в Замоскворечье, ему понравился район со старыми уютными домами в стиле русского барокко. Квартира показалась слишком большой для одного. Он звал сестру переехать к нему, но она попросила о другом. Двое старших сыновей хотели стать моряками. Михаил Александрович хлопотал, мальчики отправились учиться во Владивосток. Дочь Ксения училась в школе, собиралась стать этнографом.

– Твоя матушка была своенравная особа, мягко говоря, – морщился Михаил Александрович. – Мы с Варюшей думали, что она и замуж-то никогда не выйдет. Отроковицей твердила: «Буду как дядя Миша – он ничем и никем не связан. Женат на своей геологии». «Но этнография – женского рода, – говорил я Ксении. – За нее нельзя выйти замуж».