Зазвонил телефон, она взглянула на часы. Семь утра. Кто это? Вадим? Доктор Верхотин?

Она выскочила из постели, схватила трубку.

– Привет. – Катерина узнала голос механика. – Мне приснилось, – в своей привычной манере начал механик Толя, – что тебе надо взять второй брелок сигнализации и лететь, в чем бы ты сейчас ни была, ко мне. – Он сделал паузу. Но, не дождавшись специфической женской, как он это называл, реакции, уже серьезно закончил: – Приходи в гараж. Я уже здесь. Сдается мне, все дело в брелочке.

Катерина вскочила, быстро оделась. Если бы на самом деле так! Она вынула из тумбочки второй брелок, с красной точкой на боку, который, как ей объясняли в автосервисе, главнее первого.

Механик Толя прохаживался возле ее бокса, за ним вышагивал Филимон, но пес хитрый и срезал углы. Хвост-мочалка создавал иллюзию солидной точности повторения.

– Привет всем, – поздоровалась Катерина. Громыхнув ключами и навесным замком, открыла гараж.

– Давай брелок, – скомандовал Толя. – Оба, оба давай. Садись за руль.

Машина отозвалась на главный брелок тотчас, будто не она каталась на эвакуаторе-«бычке» за большие деньги.

– Вот чертовка, – проворчала Катерина.

– Про кого это мы? – ухмыльнулся Толя в светлые усы. Потом погладил такую же светлую бородку и сказал: – Могла бы догадаться, ученая мышь.

– Это я – мышь? – Катерина уронила руки на колени и упала на спинку кресла.

– Все бабы за рулем – ученые мыши, – упрямо повторил он.

Филимон гавкнул.

– Поддерживает мужское мнение, слышишь? Вас научили рулить, вот вы крутитесь у нас под носом. А думать за вас всю ночь мы должны.

– Ага, не ученые, но природно одаренные коты, – фыркнула Катерина. – Можно подумать, ты ночь не спал.

– Не спал. Ну как можно, думал я, чтобы машина ни с того ни с сего завыла? Воют от чего? От тоски.

– О чем же она тосковала? – Довольная Катерина подчинилась его манере и охотно кидалась словами.

– О мужской руке, вот о чем, – фыркнул Толя.

Филимон тоже фыркнул.

– Ну, Филька, ты просто оборотень, – рассердилась Катерина. – Только без погон. Со мной наедине такой милый, а при нем просто… обезьяна какая-то.

– За обезьяну ответишь, – предупредил Толя. – Наличными.

– Сколько? – спросила Катерина с готовностью.

– Филе на молочко, – бросил он, ухмыльнувшись.

– А я думала, на пиво, – фыркнула Катерина, передразнивая обоих.

Толя пожал плечами:

– Можно и на пиво. Он поделится… – кивнул на Филю.

– А если серьезно, – Катерина вышла из машины, тронула его за рукав, – ты мне так помог… Представляешь, я бы сейчас потащила эту «козявку» снова верхом на «бычке» в сервис.

– Кать, да ничего не надо. – Толя улыбнулся. – Помочь тебе, сама знаешь, всегда приятно.

Она покачала головой, вынула бумажник из кармана куртки.

– Возьми. Мне тоже приятно.

– Ладно. – Он засунул бумажку в карман. – Ты бы покаталась сегодня. Если что не так – звони. Прилечу на крыльях.

– Спасибо.

Катерина выехала из гаража, сама не зная, куда поедет, но повернула в сторону Центра. Она давно заметила, что за рулем отключается от всех мыслей. Только дорога и машина.

Она слушала привычный ровный гул двигателя, он перекрывал все звуки обыденной жизни. Внезапно увидела серую скалу кинотеатра «Ударник». Что ж, автопилот в голове знает свое дело.

С тех пор как они переселились на Юго-Запад, Катерина приезжала в Замоскворечье погулять. Чаще – когда надо взбодриться. Точно так же поступал дядя Миша, самый главный человек в их нестандартной семье.

Из большой семьи Соломиных к началу тридцатых годов прошлого века осталось двое – старший Михаил и младшая сестра Варвара, бабушка Катерины. Дядя Миша говорил, что время пронеслось над Соломиными как эпидемия.