— Отпусти!

— Успокойся, мой милый котенок.

"Котенок"... Он называл меня так иногда раньше. Но смысл был совершенно иной.

— Хватит. Хватит. – Шиплю я. – Отпусти.

Вдруг он приподнялся, отпустил одну руку. Влепила ему пощечину. Впервые ударила мужчину... звонко, руку зажгло. Ойкнула, сжав кулак.

Его глаза блеснули, взял мою ладонь. Разжал кулак, хоть и сопротивлялась, и начал нежно целовать, поглаживая пальцами кисть.

Дернулась удивлённо... не понимая, что с ним. Больной. Больной придурок. Он все целует руку...

— Малыш, не делай себе больно. – Посмотрел на меня. Его серые словно выворачивают душу.

— Отпусти, Саша. Пожалуйста. Больно. – На его щеке красуется красная пощечина, а он целует... мою ладонь, ударившую его… самодур. – Больно, Саш. Я. Кажется. Ногу... повредила.

"Ты не целуй

Мои воспоминания.

Не обещай

Надежды без любви"*

Поднялся, протянул руку. Проигнорировала, попыталась встать – не смогла. Вся в грязи, он тоже. Вдруг присел, взял на руки. Вскрикнула...

— Отпусти!

— Успокойся и помолчи.

Медленно развернулся, пошел в сторону домика. Держу его за шею, слезы катятся.

Неудачница!

Нюра подбежала к нам.

— Ты ее... не обидел?

Отвернула голову, упершись в его грудь, прикусив губу. Ну... почему мне так больно!?

— Нет. Наоборот, глаза ей открыл.

Всхлипнула.

— Неси тогда... в баню... что ли... там полотенца есть большие. А то вы как свиньи... в дом точно не пущу.

Хотела возмутиться, подняла глаза. Бесполезно. С ним вообще все бесполезно. Бессмысленно... Чертов самодур.

Нюра улыбнулась, обратилась к нему:

— Там сами разберётесь. Тазики с холодной водой я набрала, горячей добавишь...

Попыталась вывернуться, не дал.

— Саша! Отпусти! Не смешно. Саша, слышишь!? Хватит.

Посмотрел на меня, хмыкнул.

— Успокойся. Я только помогу, честно.

— Я... ты... не смей.

— Котенок, хватит. Помолчи, тебе больно.

Зажмурилась. Черт с тобой. Унижай. Унижай дальше.

Зашёл в баню, посадил на прилавок. Отвернулся раздеться. Попыталась спрыгнуть, только коснулась ноги – чуть не улетела вниз, схватил. Усадил обратно.

Встал напротив, разведя мне ноги, блокируя тем самым любые попытки слезть.

— Какого...

Расстегнул ветровку, откинул к двери, медленно стянул с себя рубашку. Шумно выдохнула, неяркий свет с его телом творит что-то нереальное. Ухмыльнулся, поняв мою реакцию.

Отвела взгляд.

Отодвинулся, сняв штаны с носками. Подошёл ко мне вновь. Коснулся скул.

— Повернись. Видишь, не голый же. Таким уже видела, Вер.

Господи, как стыдно. Повернула голову, посмотрел в глаза. Прошептал.

— Не смотри на меня как на волка, только не ты. Не смотри так, ладно? Ненавидь пока, но не проклинай больше. – Коснулся рукой губ. — Я все сделаю, чтобы быть с тобой.

Дернулась.

— О чем ты!? Я тебя ненави...жу!

Стал расстёгивать пуговки на рубашке, что надета на мне. Снова замерла, сердце кольнуло. Резко откинулась назад — хоть какое-то расстояние. Он схватил за руку, приблизился ко мне, упёрлась рукой в горячую грудь.

— Котенок, не провоцируй, я слишком долго хочу тебя.

Дыхание не слушается, внутри что-то чудовищно ноет. Боже, никогда не было так больно и одновременно желанно. Сердце словно пронзили и вывернули. Никогда так не хоте... ненавижу.

— Отодвинься. Отпусти.

Усмехнулся. Отошёл. Открыл котел, развел теплую воду.

— Сними сама одежду, я не выдержу.

— Выйди!

— Куда? Ты шагу ступить не можешь. Надо вымыться, детка. Я тоже весь в глине. У тебя волосы все измазаны, надо промыть.

— Я сама могу!

Развернулся.

— Самой я тебе дам только раздеться.

Попыталась спрыгнуть, не дал.

— Саша. Хватит, пожалуйста.

Усмехнулся.

— Зачем ты так со мной... Хватит. Я не хочу больше унижаться.