Когда прозвенел звонок наша команда победила с существенным отрывом. Физрук пообещал за хорошую игру всем нам выставить дополнительные баллы. Вика с подружками радостно запищали, от чего моим ушам стало неприятно. Я не понимала таких вот писков радости. Они мне всегда казались немного наигранными и глупыми.

— Ритка, мы выиграли! — Вика бросилась меня обнимать, будто мы были подружками уже кучу лет.

Это было неприятно. Даже слишком. Я не привыкла к таким объятиям, а они у Вики оказались чрезмерно сильными. Одна рука на спине, другая на затылке.

— Всё хватит, — я резко отстранилась и пошагала в сторону раздевалки.

Урок литературы прошел спокойно. К нам в класс сквозь стекла больших прямоугольных окон заглянули лучи зимнего солнца. После физры страшно разморило. Слушая лекцию и стараясь хоть, что-то записать в тетрадку, я буквально мысленно умоляла свои веки не слипаться.

На этот раз над нами сжалились и отпустили на десять минут раньше, попросив не шуметь в коридорах.

Натягивая в раздевалке куртку, я мечтала о том, как приеду домой и съем огромную тарелку маминого фирменного супа с кукурузой и кусочками говядины. Пусть в столовой и готовили неплохо, но домашнюю еду это точно не заменит.

Моя сумка с глухим звуком шлепнулась на пол в прихожей. Я быстро разулась и поглубже втянула знакомый аромат маминого супа.

— Я дома!

— Я на кухне, Рит!

Повесив куртку, я обула свои любимые пушистые тапки и отнесла сумку в комнату.

— Есть будешь?! — послышался из кухни мамин вопрос.

— Конечно! Хочу большую тарелку супа и огромный кусок хлеба!

— Может, еще и половник дать вместо ложки? — она засмеялась.

— Я только «за»!

Между мамой и дядей Юрой вроде бы как всё наладилось и это сразу же положительно сказалось на общей атмосфере дома.

Вымыв руки, я распустила волосы и хотела собрать их в пучок для удобства. Но внезапно мои пальцы коснулись чего-то не совсем мне понятного. Я надавила, затем попыталась достать, но не получилось. Это нечто было где-то на затылке, и я никак не могла посмотреть.

— Мам! — я зашла на кухню. — Что у меня там?

— Жвачка, — ответила она после нескольких секунд молчания. — У тебя все волосы в ней, Рит.

— Как? — на выдохе прошептала я.

— Лучше ты мне скажи. Кошмар. Тут проще обстричь волосы. Да она повсюду! — С ужасом произнесла мать, перебирая мои густые пряди.

— Утром всё было нормально. Я это точно помню.

— Значит в школе.

— В школе, — эхом повторила я и резко дернула головой вперед, отчего стало больно в области корней волос. На глаза быстро набежали злые горячие слёзы.

— Да стой ты, — пробурчала мама.

Я вернулась в ванную и посмотрела на себя в зеркало. От злости на моем лице проступили красные пятна, будто от аллергии. Никто в классе даже не заикнулся о том, что у меня в волосах что-то застряло. Ни один чертов засранец. Хотя, чего еще можно ожидать от кучки моральных уродцев, которые находились на коротком поводке у Дана?

Это была Вика. Это была она. Больше некому. Вся эта фигня про дружбу была обычным враньем. Отличной манипуляцией. Я чувствовала и знала, что есть какой-то подвох. И он был. Эта дрянь так нагло полезла ко мне обниматься после физры. Ее рука была в моих волосах.

Черт!

Я закрыла глаза и вдавила пальцы в веки, пытаясь не расплакаться. Я очень-очень любила свои волосы. Может, это какой-то ярко выраженный признак нарциссизма, но мне плевать. У моего папы были такие же роскошные густые рыжие волосы. Конечно, не такие длинные как у меня, но всё равно до одури потрясные. Я всегда благодарила гены за то, что и мне досталась эта грива.

Объективно я не была красавицей, да и вряд ли когда-то ею стану. Но с распущенными волосами я всегда чувствовала себя уверенней. Да и с высоким хвостом тоже. А в лучах солнца они так классно блестят!