«Так же, как и у тебя – мой, по всей видимости».

Быстрая, верткая мысль. Которая, впрочем, тут же стерлась, смазалась. Развеялась под тяжестью злости, что вспыхнула внутри, стоило услышать знакомый голос. Елейный, нарочито вежливый, провоцирующий своей фальшивой невозмутимостью. Почти смешной наивностью. Ярость обожгла, расползлась ядовитыми змеями под кожей. Заставила стиснуть челюсти. Подкинула картинок в голову.

Слезы на бледных щеках.

И ожоги, которых слишком много для таких тонких рук.

– Где ты сейчас?

– А что, соскучился? Ну, мы и правда давно не виделись, не общались…

– Где, Мир?

Лживая доброжелательность оборвалась. Арс почти слышал, как натянутая улыбка отклеивается от лица Радмира. Холодный смешок раздался на линии.

– Я в кофейне в центре. Если хочешь встретиться прямо сейчас, то поторопись, через двадцать минут у меня консультация в клинике.

Он уже консультировал как психолог? И что, неужели помогал людям? Разрешал их проблемы, а не добавлял новых? Не наполнял их жизнь чувством вины, тревожностью, страхами, а наоборот – избавлял от всего этого? Образ благодетеля слишком не вязался с тем Радмиром, которого Арс так хорошо знал. И так долго.

Арс еще давно заметил: Мир напоминал ему змею. Изворотливую и смертельно опасную одновременно. Которая бесшумно приблизится и вопьется ядовитыми клыками в тот момент, когда ожидаешь этого меньше всего.

– Я буду через пять минут и надеюсь, что увижу тебя там, когда зайду.

Прошло несколько секунд, прежде чем Мир выплюнул ледяное:

– Не сомневайся, я тебя дождусь.

И раздались короткие гудки.

Арс сбросил звонок, заблокировал телефон, откинув его на пассажирское сиденье. Рука сжалась на руле до побелевших костяшек, ярость вновь наполнила голову и почти ослепила, заплясав красными пятнами перед глазами. Воспаленными, кровавыми картинками, от которых рокотало что-то в груди.

На полном автомате переключил передачу, выжимая сцепление, и, сняв машину с ручника, выехал на дорогу, круто разворачиваясь. Припарковался не у кофейни – чуть поодаль, ближе к парку. И только когда заглушил мотор и вышел из машины, ощутил напряжение во всем теле. Оно будто наполнило каждую клетку, забилось в кончики пальцев, просочилось в голову. Закусил щеку изнутри, заблокировал автомобиль и, сунув руки в карманы штанов, направился в сторону подземного перехода, что располагался на углу улицы. Шел медленно, не спеша, наполняя легкие воздухом до предела, чтобы успокоиться, прийти в себя и остудить злость, клокочущую, вибрирующую в грудной клетке. Если он сейчас зайдет в кофейню и выместит всю ярость, выжмет ее до самой последней негативной эмоции, «спасибо» ему за это никто не скажет. Наверняка пострадает и кофейня, и Мир, и он сам. И Ванесса будет волноваться.

Она просила его не идти, но он не мог. Просто не собирался оставлять все произошедшее как есть. Не хотел спускать Миру с рук то, что тот сделал. Необходимо было дать ему понять, чтобы он оставил Ванессу в покое. Чтобы он исчез, провалился. Хоть в саму преисподнюю, в самую ее глубокую точку, ко всем гребаным чертям.

Чтобы прошлое не накладывалось на настоящее, не оставляло свой расплывающийся, грязный, отвратительный след на том, что было дорого Арсу сегодня. Сейчас.

Этого и так было достаточно в его жизни. Это останется с ним – воспоминанием, опытом, пусть даже таким, что горчил и жег на послевкусии. Но это не должно было никак касаться Ванессы. Отравлять ее жизнь и вытягивать из груди свет.

Арс не позволит.

Ни за что.

Он поднялся из подземного перехода, и солнечный свет резанул по глазам, заставил прищуриться. В кармане завибрировал телефон, раздался звонок. Первая мысль – Ванесса уже закончила, вышла и не увидела его. Уже? Да ладно. Прошло минут пять, она вряд ли успела даже добраться до процедурного кабинета. Арс достал телефон и посмотрел на экран.