– И в чём тебе помощь моя нужна?

– Порох и свинец нужны, а серебра нема, помоги,

– Сам токмо после ссылки на мели, каждый медяк на счету, но, щас пойдёшь к кладовому Никишке, а как с ним сладишь, от тя зависит,

Никишка кладовщик разбойного приказа олицетворял достаток и плутоватость, в одном лице, добротная одёжа, справные сапоги, руки измазанные чернилами, куча исписанной бумаги на столе, и добрый взгляд, от которого хочется отдать последнее.

– от Михаил Дмитриевича, по делу личному, из изъятого по делам разбойным отдать тебе пару бочек зелья огненного да пару пудов свинца, у тя мелкий серебро есть? Нема, ну дык иди своей дорогой,

– Ты это, добрый человек, вижу занят делами письменными, а толкового помощника нема, с ног до головы чернилами измазался, вместо того шоб командовать, как так то?

– Не положен мне писарь, сам маюсь,

– Ну дык хоть и серебра у меня нема, а грамотей изрядный, а потому дело предлагаю, а тя помогаю с делами бумажными, а ты отдаешь то что мне надобно, лады,

– Тут чай работы не на один день,

– Нет днём занят я, а вечерами могу помогать,

– Добро, садись за стол и зачинай работать,

Потеха на Петра и Павла, царю понравилась, два десятка стрельцов под командой шута показала изрядное мастерство на заранее подготовленной площадке перед дворцом, хождение по канату, жонглирование булавами, ножами, саблями, хождению слитно солдатским строем, хоровыми песнями, матерными и потешными, стрельбой строем и поодиночке, по команде, и прочими молодецкими забавами. После представления, потехи ради, был пожалован в поручики солдатского полка полковника Вакса. Боярин Салтыков сиял, ибо карлик считался его человеком, из зависти других, по предложению царя, карлику было поручено обучить солдатскому строю и стрельбы ещё одну команду солдат, кандидатов на должности десятников, в полки солдатские, нового строя.

Когда через седмицу он увидел команду отобранных солдат, то реденькие волосы его, встали дыбом.

Три сотни, молодчиков, с косую сажень росту, кровь с молоком, росших на хлебе и каше, с маслом, мясом и икрой, без всякого признака интеллекта, детей и приближённых к боярам, дворян московских, к сильным людям.

– Боярин, родной, это шо?

– с сего дня твоя команда, которую к весне ты должен обучить, парни, лучшие, орлы,

– а попроще не было?

– Куда уж проще?

– Так ведь без жёсткой порки тут не обойтись, а как их тронуть, убьют и глазом не моргнут, и не будет у тя Ивашки Еримиса.

– С этим проблем тоже нету, найдём другого, хааъаа..

– Пойми ирод мелкий, ты два десятка обормотов обучил, командиром стрелецкого полка отобранных по признаку скупости и убогости ума к обучению, а тут, считай каждый третий может читать, каждый десятый писать, так что принимай команду, и зачинай учёбу, зелья огненного, свинца, пищали, будут дадены, работай.

– Лучше б сдох раньше, тфу…, просьба к тебе боярин, представ меня, а также объяви, шо за нерадение в учёбе, то люди будут изгнаны, а список по ним представлен царю, для опалы великой.

– Воины, с сего дня старшим над вами будет Ивашка Еримис, поручик солдатского полка, а за нерадения к учёбе, опала царская, всё.

– Стройся, в две шеренги, передо мной, ты суда, а ты туда, теперь три шага вперёд, те кто командовал людьми воинскими, больше двух, грамотен, читать, писать, считать способен, всех кто вышел подойдите ко мне, остальные сомкнуть ряды, а теперь поверните голову на право и на лево, запомните соседей, от ныне это ваше место в строю, поднимите руку которой крестом осеняете, это рука правая, значить другая рука левая, запомнили, добро, а теперь пере считайтесь до десяти, – Первый, апторой, я штоли, ну дык первый, я тоды какой, ах сукк…, – Молчать, стоять, смирно.