К счастью, Даша собралась довольно быстро – для нее вообще в рекордные сроки. Вот, что любовь с людьми, оказывается, способна делать.

            Глеб, оказывается, припас для меня питьевой йогурт и маленькую пачку хлопьев, которые специально привез с собой. Свой ему пришлось отдать Даше, потому что как-то неловко было её обделять.

            Хлопьев, правда оказалась всего одна пачка.

— Будешь? — посмотрела на подругу, пошевелив в руке маленькую синюю пачку, с забавным ёжиком на картонке.

— Нет, — её глаза сияли как алмазы. Ещё бы, внимание Глеба пришлось ей по душе.

            Я, довольная её отказом, быстро нашла тарелку, и высыпав туда хлопья, залила их питьевым йогуртом с кусочками ананасов. Особо, конечно, не любила такие эксперименты, но Глеб, как знал, что покупать – сочетание получилось впечатляюще вкусным.

— Приятного аппетита, — улыбнулся, стоило только взглянуть на выражение моего лица.

            Ох, уверена, оно было по-детски счастливым, стоило мне отравить в рот первую ложку этого шедевра. Пережёвывая, я смогла только кивнуть, а когда наши взгляды встретились, отчего-то смутилась и щеки предательски обдало жаром. Тут же отвела взгляд в тарелку, наблюдая, как размокают круглые хлопья. Чёрт, откуда это взялось только?

— Предлагаю потом сходить пофоткаться, — предлагает Даша, отпивая свой йогурт.

— Пофностью, — начинаю говорить с набитым ртом. — Согфасна.

            Две пары глаз устремляют в меня.

— Фто? — смотрю на них поочередно.

            Их губы широко растягиваются в улыбках.

— Ты, как всегда, Паулине, — Глеб заботливо подносит ладонь к моему лицу, и большим пальцем стирает что-то с моей губы.

            А я лишь снова впадаю в ступор, забыв, как делать вдох и выдох, едва его пальцы касаются моей кожи. Смотрю в его глаза, не зная, как найти сил и отвести взгляд.

            Мне кажется, или его ладонь задерживается дольше, чем нужно? Почему он смотрит так внимательно? Всё вопросы выбивает с головы резкий шум справа.

— Чёрт, — разочаровано восклицает Даша, поднимая с пола свой телефон. Вот, значит, источник шума.

— Цел? — быстро отвожу взгляд от Глеба, пытаюсь не выдать голосом, одаляющее меня смущение.

— Камера треснула и защитное стекло, — громко выдыхает. — Придется фотки на твой делать.

— Без проблем, — пожимаю плечами, продолжив есть.

14. 11

            Спустя минут двадцать мы действительно находим время, чтобы пофотографироваться и запечатлеть эти прекрасные виды. Глеб стойко выдерживает нашу тягу сфоткаться у каждого красивого дерева, на берегу озера, на бревне около него. Одним словом – проходит через несколько кругов ада достойно.  Сам же не горит желанием участвовать в нашем безумии.

— Даш, — внезапно окликает её, и та расплывается в широкой улыбке. Правда только до того момента, как он продолжает свою фразу. — Щелкни меня с Полей разок, — протягивает ей мой телефон.

— Да, конечно, — соглашается, но голос больше не звучит так звонко, как пару секунд назад. Откуда только на моих губах вдруг появляется улыбка? Злорадство - плохое чувство. Очень.

            Я начинаю мысленно отчитывать себя за то, что едва Глеб подходит ко мне и, привычно потрепав по волосам, становится сзади, заключая в объятья, моё сердце сжимается. Откуда такая странная реакция? И почему я впервые в жизни ощущаю и заостряю внимание на том, как всё-таки приятно пахнет парфюм, которым он пользуется третий год подряд.

            Пытаюсь сделать непринуждённое выражение лица, потому что чувствую Дашин сверлящий взгляд на себе.

— О, Денисенко, —  зазывает она Митю, проходящего неподалеку. — Сфоткай нас.