– Я тоже не мечтал заболеть чахоткой, – сказал он и будто немного засомневался: – Хотя это и благородная болезнь… Но я так многого еще не сделал для семьи, для Родины.

– Да… И белладонной глаза не капал? – Ира с интересом на него посмотрела, словно уже забыла, что он ей навязался.

– Чем?.. – Петр удивленно сглотнул.

– Да каплями из ядовитого растения, чтобы взгляд был аристократичным и красивым, многие ваши барышни таким страдают, – она тихо посмеялась, а потом зажмурилась от солнечных лучей.

– Зачем бы им капать себе в глаза то, что может навредить? – подпоручик окончательно растерялся. Ира махнула на него рукой:

– Да кто ж женщин поймет? Они во все века странные.

– И ты тоже? – он ждал ответа, пока разум переваривал полученную информацию. Ира снова посмотрела на него и кивнула:

– И я тоже. Я очень устала от жизни и хочу только отдыхать, читать, гулять. А не спасать этот мир, хотя я знаю и могу больше, чем просто человек, – она снова полезла в свой рюкзак: – Ну раз уж ты вынудил меня прийти сюда, то я хочу заслуженную порцию грибного крем-супа! Он великолепен!

– Ты будешь есть суп? – он подскочил следом за ней, ухватив за ладонь уже привычно. Маска надежно скрыла стыдливый румянец. Если бы он так взял за руку Анфису… Он бы на ней женился.

Ирина же пожала плечами:

– Ну ты же тут все посмотреть собираешься. Посмотреть, что станет концом мира. Я покажу тебе все. А после пойду и дочитаю!

– Я… Куплю тебе все книги, которые тебе понравятся. Но расскажи мне действительно все. Я должен спасти мир, – он вдруг так твердо шагнул ближе и с таким жаром посмотрел в глаза, что Ира застыла от неожиданности.

– Вот это пыл… Ну, повторишь свой запрос, когда переживешь поездку на метро, – она злорадно хмыкнула: – Если тебя это не спугнет, тогда я покажу тебе все.

Петр не знал, что там у нее за метро такое, но был уверен, что осилит все. Поэтому смело зашагал вслед за девушкой с длинными рыжими волосами. Она так уверенно плыла сквозь толпу, а вот он терялся, словно снова оказался на войне, среди кучи солдат. Причем по громкости двадцать первый век от полигона был слабо отличим.

Шум был столь сильным, словно Петр снова оказался на войне, попав под обстрел вражеских солдат… Но Ира называла это «поездкой в метро».

Он хотел зажать уши и себе, и своей спутнице, не понимая, отчего так громко вокруг. Отчего столько людей и все стоят так близко, словно давно знакомы.

Гербов ухватился одной рукой за поручень, а второй уперся в стену вагона, прикрыв собой девушку, которая лишь бросила на него мимолетный жалостливый взгляд. Ира только в самом начале попросила его не отходить от нее ни на шаг, не кричать и не пугаться по возможности. Но Петр воспринимал охрану ее самой и ее чести иначе… Он не понимал, как люди могли быть столь близки. Как незнакомые люди могли стоять впритык.

В его времени все было другим. И люди, и поезда. И машины. Петр смотрел вокруг и понимал, что пройдет пара столетий, и его великий Петербург станет совершенно другим. Неузнаваемым. Его словно поглотит лавина звуков, как с поля боя, люди будут находиться близко к другу, будучи совершенно чужими. Никто из них не пытался ничего сделать… Может, они не знали про конец света?

Он внезапно ощутил касание. Ира ухватила его за локоть и все смотрела своими выразительными зеленющими глазами. Смотрела внимательно, а после медленно под общий гул, от которого напрочь заложило ушли, оттолкнулась от стены и ускорилась к открывшимся дверям вагона. Он слышал, как громко объявили станцию. Словно приказ поставленного командного голоса подполковника.