Доложил по переговорному устройству полковнику и приказал лейтенанту Козлову свернуть танк вправо в рожь и остановить. Связавшись с командирами батальонов, успел передать в 352-й батальон распоряжение: «Зима», первый приказал тотчас вперед!»; одновременно видел, как мехводитель старший сержант Хахаруз Арсланов отвел танк вправо, ввел его в рожь и произвел доворот лобовой частью в сторону противника. И тут я почувствовал и услышал сильный удар по танку и взрыв. Инстинктивно посмотрел вниз боевого отделения: Петя Козлов неподвижно привалился к пушке, его голова – на гильзоприемнике; полковник что-то пытался ему сказать.

Несколько раз подал команду мехводителю на остановку танка, но ответа не получил. «И Хахаруз погиб!» – мелькнуло в голове. Решил открыть люк и просить полковника покинуть танк. Но в этот момент ощутил новый удар, взрыв, сильный болезненный толчок в правое бедро; башню быстро заполнило пламя.

Попытался открыть люк – не открывается. Комбриг рвется ко мне: оба в огне! В голове – страшная мысль: «Люк заклинило!» Поставил на сидение левую ногу, оттянул шнур замка башни и сильно ударил второй рукой и головой вверх по люку. Люк открылся, а пламя обогнало меня. Вывалился на крышу моторного отделения, и, хотя правая нога не слушалась, тотчас встал на левую, чтоб помочь полковнику. Но от толчка, вызванного то ли взрывом, то ли креном, свалился на землю, в рожь.

Острая боль сначала парализовала движение, но, превозмогая ее, встал, чтобы догнать медленно уходящий танк. И вижу, что по ржи навстречу приближаются гитлеровские автоматчики. Присев, бесчувственной, обожженной правой рукой достал револьвер и дважды выстрелил в ближайшего фашиста. Он вскрикнул, присел или упал – во ржи не было видно. Сменил место и выстрелил во второго, пославшего очередь по тому месту, где я перед этим присел; потерял и его. Выждав, вновь устремился к танку; он уходил все дальше, объятый пламенем. «Где же комбриг?» Прыгая на левой и подставляя правую ногу, продвинулся по следу гусениц во ржи на 50—70 м. Полковника нигде не было! В бессильном отчаянии опустился на землю.

Немецкие крики вернули к реальности. Своих – не видно и не слышно. Надо искать выход, надо бороться. Стал медленно передвигаться в обратную сторону и… потерял сознание…

Бригада закрепилась на достигнутом рубеже. В командование вступил майор Н.Т.Иванов. В середине дня полковник Мальцев приказал временно перейти к обороне и подготовиться к возобновлению наступления. Но в 18 часов из района к северу от Никандровки противник нанес контратаку силами 27 танков и двух батальонов мотопехоты при поддержке бомбардировщиков и нескольких дивизионов артиллерии, из них против нашей бригады – 15 танков и половина других сил. Контратака была отбита, 7 танков противника подожжено, но бригады несколько отступили.

В ночь и в течение дня 11-го июля противнику был нанесен немалый урон. Только наша бригада разгромила до двух рот пехоты, уничтожила два штурмовых орудия «Артштурм», две батареи противотанковых орудий, три минометные батареи и три танка.

День 11-го июля стал кровавым днем. В бригаде было убито и ранено более трехсот человек. Велики оказались потери командного и политического состава. Были ранены, помимо упоминавшихся выше, командир 353-го танкового батальона капитан Федор Прокопьевич Васецкий, старшие адъютанты двух батальонов, многие командиры рот. Пропал без вести командовавший мотострелковым батальоном и старший политрук Семен Петрович Толстенко. Только сгорело 13 танков и столько же эвакуировано подбитых. В строю осталось восемь средних и пять малых танков.